Прошедшие через века

262 Были мысли повеситься, отравиться, только боль о своих ро- дителях не давала сделать этого. Еще до своего ареста, однажды она пришла в родную школу отогреться в учительской, там за- звонил телефон. Анна Ивановна подняла трубку параллельного телефона, слушала молча. Услышала, как ее начальник сельпо спрашивал у кого-то, почему она до сих пор на свободе. Из раз- говора начальника с кем-то она поняла, что речь идет именно о ней. Она стала думать и вспоминать, почему начальник так зол на нее. Вспомнила, что месяца за два до первой ревизии он переслал из сельпо двухсотлитровую бочку водки. Когда она открыла эту бочку, там оказалось чуть больше половины. Чтобы скрыть не- достачу водки, а также кражу из ее магазина, начальник и до- бивался ее скорейшего ареста. В день ареста в их дом пришли милиционер и сельский ис- полнитель. Мать сильно плакала, маленькая внучка, обнимая бабушку за шею, умоляла: «Бабушка, не плачь. Бабушка, не плачь!» Анну Ивановну посадили на телегу и повезли в район- ный центр в сопровождении милиционера. Два часа пути она находилась в шоковом состоянии. Неустанно стучала мысль: «За что? Что случилось? Как все произошло? Как же стыдно пе- ред родителями и людьми». Ее привезли в милицию и передали следователю, который был родом из соседней деревни, что в одном километре. Анна Ивановна очень хорошо знала его отца, мать, брата и его самого. Во время допроса она поняла, что следователь стал совершенно другим, чем он был в парнях до армии. Он все допытывался, что именно она брала – вещи, продукты или деньги. Анна Иванов- на ничего не говорила, ничего ему не рассказывала, повторяя: «Я ничего не брала». Следователь не выдержал, стал ходить по кабинету взад-вперед, ругался матом и орал, показывая на ви- севшую плетку, что он ее измордует этой плеткой. Допрашивал до поздней ночи, потом посадил в камеру-одиночку. От пережитого страха Анна Ивановна сразу же уснула. Но- чью ее подняли и снова повели на допрос. Все повторилось, сле- дователь требовал признания в хищении, грозился избиением. Так продолжалось трое суток, потом ее перевезли из районного центра в тюрьму города Бежецка, там она сидела три месяца в ожидании суда. На свидание к ней пришел отец, отшагав пеш- ком по грунтовой дороге 22 километра. Когда Анну Ивановну вывели на свидание, она плакала и не могла говорить. Отец тоже плакал и ничего не говорил. Тогда конвойная отвела ее в