Валенки

Юрий Васильевич КРАСАВИН 100 на всю деревню. Нечего было так лихо поплевывать в стороны и зер- нами сладкого яблока, косточками изюма: тоже можно посадить в огороде – вот вырос бы сад, а?! Это уж на всю округу слава. Он шел, мечтательно улыбался, а перед глазами плыло: крыши вагонов, по которым они со Степаном шагают… шумная толкучка Перовского рынка… Савеловский вокзал и позванивающие трам- ваи… Вспомнилось, как на Перовском-то зашли в столовку, где Сте- пан заказал (Федя даже засмеялся теперь) сразу двенадцать порций манной каши. Официантка удивилась, посмотрела на них насмешли- во, а Степан ей: - Муж-то жалеет? И она сразу переменилась, поласковей стала и уж на Гаранина Степана поглядывала свойски. Они очистили все двенадцать таре- лок, принесенных ею. - Понравилось? Чего и спрашивать было! - Давай еще дюжину, - сказал Степан официантке. - Потом еще столько? – спросила она. - Там видно будет. Мы люди простые, питаемся только манной, как пчелки медом. В один присест поедим – месяц сыты. Живот и нынче еще помнит вчерашнюю кашу. Дорога, по которой шли – Степан впереди, Федя сзади – обтаяла в последние теплые дни, а ночами ее опять сковывал мороз. В низин- ках ее уже размывала вода. - Еще день-два и водополица начнется, - говорил Степан, обо- рачиваясь на ходу. – Все, весна! Вошли в лес, и тут солнце, только что вставшее, вызоло-тило верхушки заиненных осин. Тишина была – ни ветерка, ни птичьего свиста – только бодрый хруст по крошащейся под ногами путников дороге. - Красота! – бодро сказал Степан. – Мы победили, Федюха! Вер- но я говорю? Мы победили… - и продолжал бубнить – Нас не так-то просто… Голыми руками не возьмешь, как ежей! Теперь, когда вокруг все было так привычно и знакомо – лес,