Валенки

101 ВАЛЕНКИ поля, кусты, деревни по сторонам дороги и сама эта дорога, низин- ки, наполненные талой водой, - мир, оставшийся позади, казался Феде Бачурину… как его определить? Это был неправдоподобно другой мир, и все тут. Совершенно другой, ни в чем не похожий на здешний, к чему привык. Даже не верилось, что побывал там – уж не приснилось ли? Будто рыбка, выскочившая на берег, чудесным образом вернулась в воду и плыла теперь, радуясь родному и дивясь тому, что было, - вот такое чувство владело Федей. - Степан Клементьич, ты согласился бы в Москве жить? - Я? А чего ж… пожил бы. - В большом доме? В городской квартире? - А чего ж! Не деревенскую же избу возле Савеловского вокзала ставить! - А где б ты работал? - Да хоть где: на заводе, на железной дороге… хоть улицу мести – лишь бы деньги платили. А если приладиться сапоги валять, так я и вовсе забогател бы – ого! Я у Иннокентия в квартире в ванную за- глянул, примерился: там каточек поставить, горячая вода есть, вен- тиляция работает – валяй себе на здоровье! Конечно, квартира не его, там три семьи, а если б дали мне целую-то квартиру – я б всю Москву в валенки обул… Себе радио купил бы. Видел у него радио? Вот то-то. Вдруг открывшиеся возможности воодушевили Степана Гара- нина, он даже зашагал веселей; до Феди долетали обрывки его рас- суждений: - Чего не жить! Хлеб в магазине, пиво в ларьке… если еще ого- родик приткнуть где-нибудь, чтоб картошечка, лучок с чесночком, то и се… кум королю! Федя засмеялся: представил себе огородик возле Савеловского вокзала, и корова Гараниных Ромашка тут же привязана… А мимо трамваи идут-позванивают, Степан картошку сажает. - Пожил бы! – бодро говорил он, оборачиваясь к смеющемуся Феде. – А только потом опять вернулся бы в Пятины.