Валенки

105 ВАЛЕНКИ Мишка с Зюзей появились откуда-то, потянули Федю в сторону: - Иди сюда! У нас тоже есть, угостим. А Костяха где? - А ну его! Пусть не зевает. Отошли за кладбищенские липы, Мишка торопливо разламы- вал кулич-пасху, возбужденно говоря: - У девки вырвал, и тягу. Зюзя меня загородил. Молодец ты, Вовка! - У какой девки? – машинально спросил Федя, не в силах усто- ять перед соблазном: ему отломили изрядный кусок пасхи. - Да чужая какая-то, черт ее знает! Их там целая толпа. Даль- ние, кажись… из Верхней Луды, что ли. - Из Ларей, - уверенно сказал Зюзя. – У нее отец хромоногий. Я их на маслобойке видел. - Она тебя узнала? – спросил Мишка. - А я-то тут при чем! – хохотал Зюзя. – Не я же, а ты у нее вы- дернул… Тут они оба посмотрели на своего ошеломленного товарища. - Ты чего, Федюха? Смотри-ка: не ест. Сытый, значит. - Его Бог покарал: кусок встает поперек горла. - Ну и правильно: на чужой каравай рот не разевай. - О, смотри-ка, тут пара яичек! - Дай сюда! – Федя грубо отобрал одно. Второе ему не дали, на его глазах облупили и съели. То пасхальное яичко несколько дней лежало у Феди на столе, будя в нем сложное чувство. С одной стороны он знал, что оно и по- крашено Тамарой Казариновой, и ласкано ее руками, и любовались им ее глаза – все это он сознавал, радуясь и волнуясь. Но в то же время оно служило немым укором: ведь краденое! Вернее, отнятое, добытое путем грабежа… Через несколько дней, вздыхая, Федя осторожно облупил и съел-таки его, а нарядная скорлупа долго лежала, радуя и казня… он не в силах был выбросить ее.