Валенки

13 ВАЛЕНКИ ревню с флагом и гимном, будучи простодушно уверены, что все их одобрят и даже восхитятся: вот, мол, какие удалые, так ее и надо, эту бесстыжую Топотуху. Весело им было, будто хорошее дело делали. А Федина мать, Анна Сергеевна, выходит, участвовала в этом: хоть и не стегала кра- пивой, хоть и флага не несла и гимна не пела – просто присутствова- ла, просто шла сзади, но – участвовала! Слух о потехе в тот же день дошел до сельсовета, а оттуда стало известно и кое-кому в районном городе. Казалось бы, диво невелико: мало ли кого крапивой стегают! Разве тот же Федя Бачурин не от- ведал крапивы? Но грех не в том… зачем такой флаг несли да еще и гимн пели? Через несколько дней в Пятины прискакал на черном жеребчи- ке милиционер… впрочем, говорили, что это следователь, только в милицейской форме, то есть в широченных галифе и гимнастерке, туго одернутой под широким ремнем, в фуражке и сапогах. Черный жеребец стоял привязанным возле правления, удивляя деревенских мальчишек кожаным седлом и стременами, пока следователь всех пятинских участников и свидетелей потехи допрашивал в председа- тельской каморке. Потом он вышел на крыльцо, передвинул кобуру за спину, поправил фуражку, сел на коня и ускакал. На другой день обидчикам Топотухи велено было явиться в го- род. Там их допросили еще раз, потом вызвали снова… Федя сначала вместе со всеми посмеялся, не понимая, в чем же, собственно, обвиняют его мать. Но все чаще в разговорах стали мелькать незнакомые слова, вроде «прокурор», «дала показания», «допрос», «следствие», а рядом с ним – «провокация», «антисовет- ская вылазка», «на поводу у врагов народа»… и, наконец, как гром, «будут судить». Тут уж стало совсем не до смеха. Судили… Приговор был такой: за провокационное глумление над пролетарским гимном, за то и се… Пряжиной, Мотовилиной и Бачуриной – по году «принудиловки». Это, значит, не в тюрьму – ра- ботать будут у себя в колхозе, только уже не как вольные люди, а под принуждением, и с них будут вычитать сколько-то от заработанного.