Валенки

Юрий Васильевич КРАСАВИН 16 - Да чтой-то вас мир-то не берет? Никогда не слышу, чтоб с дру- гими вы ругались, а только между собой. Ить, не чужие друг друж- ке! Ты, теть Главдея, и ласковая, и приветливая к людям: гостей ли встретить, на празднике ли погулять – лучше тебя и нет никого. И Огаша у тебя плоха ли невестка! Вон она тебе внучек родила – обе красавицы. Слушали Аверины, сами на себя дивясь: какие они хорошие, оказывается! Прямо-таки славёнки. Тетя Огаша, кстати сказать, каж- дый год на Пасху дарила Феде, когда маленьким был, крашеное яич- ко: не чужая она ему – крестна. - Рассудите сами: чего вам не жить! – уговаривала их гостья. – Не орава детишек – только две девки. Дом крепкий, хозяйство справ- ное, а ладу меж вами нет. Вот Михаил-то поглядел бы на вас. Да может, и смотрит оттуда! Так каково ему? Мало того, что убили му- жика, так еще и дома жена с матерью обижают друг дружку. Нет уж, родные вы мои, давайте-ка рассудим, из-за чего у вас сыр-бор… На улицу выносить не станем, разберемся сами и забудем. Вот так толковала утешительница и уж не уходила без того, чтоб не помирить их. Провожали ее обе хозяйки, наплакавшись, но отмякши душевно; согласие воцарялось в их доме. Ну, правда, до следующей ругани, которая накатывала, как гроза, месяца через два- три. Опять звали Анну Бачурину, как врача при болезни, и она неза- медлительно являлась: - Да, бабоньки милые! Ить, в прошлый раз все мы обговорили, а вы снова не ладом. Вы уж меня-то посовеститесь, я в который раз к вам прихожу! Пристыдит, отругает и помирит. Делят имущество две семьи – опять Федину мать кличут; со- вершается купля-продажа дома – Анна, посоветуй; младенец криком кричит день и ночь – «Как быть? Что делать, Сергеевна?». И ни разу никому она не сказала: почему, мол, я? С какой, мол, стати? Разве мало у меня своего горя да забот? Вот у Вовки Зюзина мать болела очень: что-то с печенью, и как