Валенки

Юрий Васильевич КРАСАВИН 98 те; впереди светили огни, грохот отдавался справа и слева коротким эхом, вверху в рваных облаках мигали звезды – все это изумляло и приводило в восторг и трепет. Степан выпрямился во весь рост и отправился по крыше так, будто под ним твердая земля, а не качающийся вагон. Махнул рукой: за мной, мол. «По головам!» – ахнул Федя, представив сидящих вни- зу. Перепрыгнули на крышу следующего, прошли и его и спусти- лись опять на буфера. Степан извернулся, отпер дверь и исчез. Отту- да послышалось: «Давай сюда, Федюха!». Федя с замирающим серд- цем нащупал рукой поручень, ногой – порог тамбура, перемахнул, почувствовав поддерживающую его руку и тотчас услышал ободря- ющий голос: - Не бойся, парень! Со мной не пропадешь. Вошли в вагон, Степан настороженно спросил у сидевших возле входа: «Ревизоры не проходили?» Ему отвечали: «Проходили, про- ходили… Вас искали». - Присядь-ка тут, Федор, - приказал он. – Я потолкую… И стал пробираться по вагону. На середине остановился, с кем- то заговорил – это оказались те женщины, которых он так насмешли- во называл «дронниковскими клухами». Опять у них был заплакан- ный, убитый вид. Вернулся, страдая, как от боли. - Попались дурехи… Едут ни с чем, с пустом. - Как попались? - А так… На Каланчевском рынке. Говорил я им: надо было на Перовский! А там они под облаву угодили, отобрали у них сапоги… Одни подушки свои назад везут. Про билеты я тебе соврал, Федю- ха, прости: билеты-то я купил да вот им отдал там, на Савеловском вокзале. Гляжу, сидят и ревут – совсем безо всего остались: ни денег, ни товару. И домой им ехать не на что. Вот так… Нет, брат, опять же скажу тебе: не получается как-то в улье-то. Пчелы друг дружку не обижают, а мы… И кто такие порядки завел, а?