Вот моя деревня...

167 ВОТ МОЯ ДЕРЕВНЯ - А, Валька небось, - сказала Настасья. - Погоди-ка, погоди-ка... Что-то я тоже помню. Какой-то разговор был, когда она замуж выхо- дила. - Ну вот. Вот здесь у них в палисаднике четыре березы стояло - пни остались. И скамейка была. - Теперь ни скамейки, ни девки, - вставил Василий Рыбин. - Вот когда Овсяниково умирать начало, - сказал председатель. - Когда вот эти Вали, Лиды, Маши стали уходить, уезжать... Они бы сей- час здесь должны быть, с нами. С детишка-ми, с мужьями... А их нет. Нынче я их удержал бы. А тогда... Не смог! Заговорили, зашумели, стали вспоминать, кто да кто уехал из Ов- сяникова. Тот в Калязине, та на Урале, кто-то в Москве, кого-то занесло аж в Египет... - Ну! - провозгласил Василий Рыбин. - Вечная память деревне Ов- сяниково. Так, что ли? Батюшку бы надо Спасского - панихиду отслу- жить. - Зачем такой похоронный тост, - возразил Толя Васильевич. - Нет, я не согласен. Честь и достоинство данного колхоза не позволяют мне... - он засмеялся. - Так ведь гибнет деревня-то! - укоризненно напомнил Аверьян. - Она умирает естественной смертью, - поправил Толя Васильевич. - Естественной? - недоверчиво спросил писатель. - Да, - твердо сказал председатель. - Родилась, жила-была и умира- ет. Но все это, - он повел рукой широко вокруг, - не умирает, нет. Так что налицо типичная оптимистическая трагедия. - Что ж, - приятно слышать это именно от тебя, - задумчиво сказал писатель. - Вот вы бы и написали про нас, - предложил гостю Аверьян. - Как мы тут живем, а? Почему бы в книгу про все это не вставить? Разве не интересно? - Напишу, - сказал писатель и повторил: - Обязательно напишу. Просторное и ровное поле нынче там, где была деревня Овсяни- ково. И так теперь на много лет: будет колоситься рожь, голубеть лен, прошумят на нем травы, как шумели они в первое лето.