Вот моя деревня...

7 ВОТ МОЯ ДЕРЕВНЯ прибрежной осоке, грачиный грай над тополями, чуть шелестит трава... Кажется, здесь, как только припаду грудью к земле, затаю дыхание - сердце мое услышит ответное, медленное и глухое биение земного сердца, сердца моей родины. Наверно, оно как шум прибоя, как рокот водопада - могучее биение сердца, слышное лишь мне одному. Мне ли одному? Здесь я ощущаю особое тепло, ласковое и животворное. Это оно, тепло моей родины, осветляет ныне мое лицо, поднимает меня, упру- гим ветром ударяя в мои распахнутые крылья. Так было всегда. Во вся- ком случае, я чувствовал это еще мальчишкой. Сюда, в Сад на окраине Спасского, нас тянуло, как бабочек на свет. Мы прибегали вот к этим старым березам, быстро срывали с себя одежду и кидались в Нерль. Одно из сильнейших ощущений жизни - блаженство тела, истомленного летним зноем, которое охватит разом со всех сторон прохладная, исцеляющая речная вода. Кажется, не вниз кинулся ты с обрыва, а воспарил в небо и витаешь в нем, охваченный восторгом! Течение Нерли медленное. Иной раз кажется, что течет она, куда ветер дует, то есть иногда даже от берега к берегу, поперек. Плавай хоть час, хоть два на самой середине, и никуда тебя не унесет. Мы уплывали далеко, до самого острова на излучине, потом к об- рывистому противоположному берегу, заросшему ольхой, оттуда к за- ливу с кувшинками, круглому, как чайное блюдечко, - и никак не могли накупаться. Возвращались усталые, пропитанные насквозь прохладой, и усаживались в Саду на срез обрыва, подставляя ветру и солнцу осве- женные наши тела. Наверное, самые задушевные наши беседы состоялись здесь, на виду у этих деревень, перелесков, полей; казалось, на виду у всего све- та.