Пастух

156 Юрий Васильевич КРАСАВИН С тех пор, как он узнал, что она вышла замуж, он старался вовсе не думать о ней. И если все-таки мысль о Маше приходи- ла в голову помимо его воли, он отгонял её, спешил отвлечься, заняться каким-нибудь делом. Признаться, не часто беспокоили его думы о ней, особенно первые год-два. Слишком много было переживаний другого рода. Но чем ближе становился срок воз- вращения в деревню, тем чаще он вспоминал о ней. Верно говорят: сердцу не прикажешь. Вот думалось, что дав- но отболела старая рана, отболела и зажила. А оказалось, нет, не отболело. Потом уже, на обратном пути из деревни, он понял, что имен- но встречи с Машей он ожидал более всего. И так спешил из-за нее - хотелось поскорее увидеть. Только бы увидеть! Сердце не желало признавать её чужой, и нежность победила старую боль от той обиды, которая жила в нем со дня, когда он узнал о её за- мужестве. Пусть она теперь сказала бы ему только «здравствуй». И всего-то одно слово, а как оно было ему нужно! Он сам не знал, зачем нужно, а только чувствовал сердцем, что без него не может. Лишь бы поздоровалась, просто поздоровалась и все. Ну, может быть, еще спросила бы, как он доехал и надолго ли в родные края. Что-нибудь такое, что говорят при встрече после долгой разлуки, когда слова не важны, а важно увидеть дорогого человека, в гла- за ему заглянуть. Тогда он, успокоенный, обрадованный, ничего больше от нее не ждал бы. Тогда он с легкой душой положил бы начало своей новой жизни у себя на родине, в своей деревне. Она не сказала ему «здравствуй» - не захотела. Больше того, она посмотрела на него так враждебно, так непримиримо, что теперь вспоминать тяжело, словно Маша оскорбила его самым обидным словом. Эх, зачем он встретил её! Лучше вовсе не встречать бы… Незадолго до того, как случилось с ним несчастье, мать ска- зала ему: - Маша - хорошая девка, сынок. Если любишь, береги её. Не сбережешь - не будет тебе счастья. У нас в роду все однолюбы.