Пастух

ПАСТУХ 21 сточки травы, разжимаются на кустах и деревьях липкие кулачки почек. Пусть и голодно еще коровам на лугу, будут они щипать редкую молодую щетинку пополам с прошлогодней травой, вы- грызая лакомые места до земли, до кореньев, и жадно ища ново- го зеленого клочка в неутолимом голоде. А все-таки повеселеют они, подышат вольным воздухом, попьют свежей воды, не мерт- вой колодезной, а живой воды, настоявшейся на земле и травах, нагретой солнцем. С этой воды да с бедной травки, может быть, прибавят коровы в первый же день по стакану молока, и почудит- ся хозяйкам, что стало оно гуще, вкуснее, ароматнее. Вся деревня смотрела: вышел на середину улицы новый па- стух, откинул кнут назад, потом рванул его вперед! Кнут покатил- ся колесом, все уменьшаясь и уменьшаясь, пока у самого конца, где привязана волосяная лёска, не срезался углом, и тогда ахнул в деревне гулкий выстрел. Никто не увидел мимолетной улыбки пастуха, не услышал его облегченного вздоха, потому никто и не подозревал, как он волновался в эту минуту: ну, как не выдержит кнут! Отлетит лёска к чертовой матери, и тогда получится вместо громкого выстрела глухой звук, будто хлопнули в ладоши, а руки- то в варежках. Кнут не свой, ветхий, никакой на него надёжи. А первый этот хлопок да новому пастуху, которому еще не доверяют, просто не- обходим. Ведь по мелочам судят: как кнут в руках держит, сноро- висто ли гонит стадо. Вся деревня ждала этого выстрела. Он радостно отозвался в сердце каждого, кто его услышал - эта радость, как от первой пес- ни жаворонка или первого посвиста скворца. Час пробил - стадо выгоняют на волю. Словно исполняя священный ритуал, пастух неторопливо откинул кнут назад и снова, не щадя его, резко и сильно рванул вперед. Казалось, захлестнись кнут концом ему на шею - оторвет голову. Второй выстрел прокатился по деревне. Мальчишки вос- торженно взвизгнули и переглянулись. «Хорошо хлопает, - от- метили про себя взрослые. - Этак не проспишь. Видно и впрямь знает парень пастушеское дело, не соврал».