Пастух

ПАСТУХ 29 Юрка, поднять его с постели большого труда стоит. Она села к нему на кровать и снова потрясла: - Вставай, тебе говорят! Он поднял голову, посмотрел на нее вполне осмысленными глазами. - Запрягай лошадь, пахать поедешь. - Ага, сейчас, - согласился Юрка, уронил голову на подушку и тотчас уснул. - Да ты что, черт-те дери! - рассердилась мать. Юрка мгновенно сел, потер глаза и, покачиваясь спросонок, пошел в чулан умываться. Дуня глянула в зеркало, её собственные глаза смотрели на неё внимательно, придирчиво. Ей всегда нравилось рассматри- вать свое лицо, но в последнее время она с тревогой выискивала в своем отражении, не появился ли где седой волос или незнакомая морщинка. Сегодня ничего она не нашла огорчительного - полное лицо молодой женщины смотрело из зеркала, ровный румянец пробивался у нее на щеках и только возле глаз и на лбу едва за- метные морщины чуть-чуть бороздили кожу. Она поправила свои густые волосы, и руки, отраженные в зеркале, тоже понравились ей - локти круглые, полные, белые. - Ты где это шлялся ночью? - строго спросила она сына. - Гулял, - невнятно сказал Юрка. - Кто ж так гуляет, родимый, да в эту-то пору! Ведь и сля- котно и холодно. А ты же засветло домой заявился. Что мол- чишь? Вдову, что ли, какую отыскал? - Скажешь ты тоже! - Я вот говорить не буду, а оглажу тебя скалкой по спине, чтоб неповадно было. Юрка по опыту знал, что мать может и впрямь скалкой ог- реть, потому отвечал смиренно: - В Микулинках я был. Знаешь, ведь. - Откуда мне знать! Я за тобой следом не бегаю и тебя не ка- раулю. Вот спрошу у Лексея Иваныча, чем ты занимаешься у них в Микулинках.