Тверское педагогическое краеведение

78 как «враг народа». В камере страдающие люди со следами зверских побоев и сломанными рёбрами внушали, что его упорство только повредит здоровью, что целесообразнее соглашаться со следователями. И всё же Пожарский стойко держался на утверждении своей полной невиновности почти 6 месяцев. Перелом наступил лишь 27 апреля 1938 года, то есть после длительного тюремного заключения, постоянных ночных и суточных изнурительных допросов, прямых угроз и ряда зверских избиений, которые длились, как он сам заявил на суде, по 3-5 часов подряд. Однако следователям было мало признания им своей мнимой вины, они требовали «разоблачения» других членов организации и фактов вредительской деятельности в народном образовании. Собственноручные признания Пожарского полны мучительных противоречий, которые отражают иезуитские приёмы следствия. В шоковом состоянии после избиений он вынужденно признаёт в качестве новых членов мифической организации уже арестованную 9 сентября 1937 года заведующую Калининским гороно С.М. Эпштейн и своих заместителей Г.Д. Елагина и Г.М. Некрасова и, наконец, арестованную 12 февраля 1938 года Т.А. Нодель, заведующую школьным отделом обкома партии. На следующий день он отказывается от показаний, но после новых побоев и угроз расправы с членами его семьи вновь их подписывает. К чести всех арестованных по делу о вредительстве в народном образовании, они стойко и аргументировано отрицали свою вину, хотя, по рассказу Г.Д. Елагина, следователь выбил ему почти все зубы. Но его «дело» было закрыто ещё до суда, и он вышел на свободу, возглавив городской отдел образования. Рушилось надуманное обвинение. К этому времени в стране заканчивается так называемый период «ежовщины». 21 декабря 1938 г. специальным постановлением УНКВД в г. Калинине создаётся «экспертная комиссия по обвинению во вредительской