Иосиф Гурко и Тверская земля - возвращение памяти

енный суд; приказано было ввести подсудимого; появляются жандармы, а посреди них в шинели, наброшенной на плечи, и с фуражкой на голове мо- лодой человек, худощавый, белокурый, красивой наружности; он опирает- ся руками на барьер, которым отделялось отведенное для него место от остальной залы, и безжизненным, тупым взором начинает рассматривать присутствующих; только на судей не обращает он ни малейшего внимания. Председатель говорит ему: «Снимите фуражку»; Дубровин как будто и не слышит этих слов; приказание повторено, и опять без результата. «Жан- дарм, сними с него фуражку». Вдруг раздается крик – нет, не крик, а вопль, рев разъяренного зверя, вопль, я полагаю, заставивший содрогнуться само- го спокойного, наименее нервного человека, и Дубровин мгновенно, одним прыжком перескочил чрез балюстраду. Жандармы бросились на него; началась борьба, причем подсудимый оглушал чуть ли не весь дом своими неистовыми криками; с большим трудом успели не вывести, а вынести его из залы. Разбирательство дела происходило в его отсутствии. Вот наиболее интересные подробности: когда в Петербурге узнали о революционных за- мыслах Дубровина, то в полк, где он находился на службе, послан был офицер с приказанием арестовать его. Командир полка пришел в неопису- емое изумление; он решительно не верил, чтобы неблаговидное подозре- ние могло пасть – на кого же – на Дубровина, этого самого скромного (ти- хого), благонравного из всех находившихся под его начальством, отлично- го служаку, беспрекословно подчинявшегося всем требованиям дисципли- ны. «Не полагаете ли, – спросил присланный офицер, – что при аресте Дубровин обнаружит сопротивление?» – «Ну уж я могу ручаться, что не произойдет ничего подобного». Действительно, Дубровин весьма спокой- но подчинился своей участи, был отменно вежлив, но когда попросили его отпереть для осмотра какой-то сундук, он вдруг выхватил оттуда револь- вер и выстрелил в офицера. По окончании судебного разбирательства председатель поручил старше- му из судей отправиться в комнату, где находился Дубровин, и прочитать состоявшийся приговор. Многие из высших чинов последовали из любо- пытства за ним. Вот что по возвращении рассказывали они: Дубровин по- чтительно встал, спокойно выслушал приговор и обратился к судье со сле- дующими словами: «Так как я намереваюсь подать апелляцию в назначен- ный мне срок, а при составлении ее потребуются, быть может, некоторые юридические формальности, то надеюсь, что суд разрешит мне посовето- ваться с моим защитником». Пред присутствовавшими был совсем другой человек, не обнаруживавший ни малейшего признака возбуждения. Оче- видно, он задумал попробовать на суде последнее средство – притвориться сумасшедшим и разыграл эту сцену в совершенстве; попытка не удалась, и тогда, как будто ни в чем не бывало, как будто за два часа пред тем не ви- дали его беснующимся, он принял обыкновенный свой облик... От одного