Иосиф Гурко и Тверская земля - возвращение памяти

того дня, когда состоялось его решение, и знаю в точности, какие мотивы руководили им. Он не мог не обратить внимания на то, что Мирский едва достиг совершеннолетия и был не столько закоренелый злодей, сколько сбитый с толку революционною пропагандой мальчишка; прежде всего руководило им, кажется, тщеславие; быть может, он хотел щегольнуть пред своими сообщниками, а главным образом пред своею любовницей, очень красивою девушкой; он рисовался на суде, даже выпросил позволе- ние сшить себе новый фрак, чтобы в приличном виде явиться на скамью подсудимых; одно обстоятельство, о котором упомяну сейчас, доказало впоследствии, что Мирский вовсе не принадлежал к людям такого закала, как Дубровин. Во всяком случае, пока происходил процесс, участь его счи- тали предрешенною; почти все были убеждены, что Гурко остается лишь утвердить приговор, но вот именно то обстоятельство, что он как бы яв- лялся пассивным орудием, и возмущало его. Он заменил для Мирского смертную казнь пожизненною каторгой, сознавая вполне, что навлечет на себя неудовольствие. Так и случилось. Государь возвращался тогда из Крыма в сопровождении Дрентельна; Гурко выехал ему навстречу; тотчас же начался разговор о Мирском. «Мы с Александром Романовичем не ожидали ничего подобного, – сказал государь, – мы не сомневались, что Мирский будет повешен; по моему мнению, ты совершенно неуместно оказал ему милосердие». Иосиф Владимирович не произнес ни единого слова, из которого можно было бы заключить, что он сожалеет о принятом им решении. Мирского не отправили в Сибирь, а заключили в Петропавловскую кре- пость. Несколько лет спустя комендант этой крепости генерал Ганецкий рассказал Иосифу Владимировичу под большим секретом следующее: од- нажды, осматривая камеры заключенных, зашел они к Мирскому, который улучил минуту, чтобы сунуть ему в руку бумажку; это была записка, изве- щавшая его, что политические арестанты составили план бежать, что им удалось склонить на свою сторону многих солдат крепостной стражи, что все уже готово к побегу, что они предлагали и Мирскому присоединиться к ним, но он предпочел довести обо всем этом до сведения коменданта. Испуганный Ганецкий приступил к расследованию, которое вполне под- твердило показание Мирского. План был задуман чрезвычайно искусно и, без всякого сомнения, увенчался бы успехом. Ганецкий ходатайствовал (все рассказанное произошло уже при государе Александре Александрови- че) о полном прощении Мирского, но ходатайство было отклонено. Как известно, положение Гурко было поколеблено вследствие взрыва, произведенного злоумышленниками в Зимнем дворце. Было бы неспра- ведливо поставить ему в вину это трагическое происшествие. Понимая очень хорошо, что государь не огражден от опасности не только на улице, но даже в собственном жилище, Гурко неоднократно пытался подчинить дворец своему надзору, иметь точные сведения, кто проживает там и чем