Ямуга

136 Юрий Васильевич КРАСАВИН после того, что он обозначил для себя как Время Ноль. Седая толстая женщина сидела на шпалах и куском уголкового железа отрубала себе на рельсе по суставчику пальцы левой руки. Ударит по пальцу, отпи- лит кожную перемычку и смотрит, смотрит, улыбаясь, как течет кровь. А когда струйка крови иссякала, она отрубала еще один сустав, потом следующий. Лицо ее было одутловатым, лунообразным - лицо идиотки, питающейся трупами. Тогда Чирков был уверен, что люди, то есть нормальные, разумные люди, где-то еще живут, просто ему не повезло их встретить. Мысль о том, что эта баба такой же человек, как и он, оскорбляла. Его еще не измучило одиночество, он чувствовал в себе силу, и потому считал, что обязан выполнить очистительную миссию, необходимую работу по отбору лучших, и это будет справедливый, естественный от- бор. Он считал, что люди с помутненным разумом жить не должны, вот и все, потому приговор вынес скорый: разнес ей голову короткой авто- матной очередью, шагов с десяти. Он сделал это не только по трезвому расчету, но и из животного страха: как бы эта уродина не появилась там, где он живет, - будет вот так отрубать-отпиливать себе руку перед его окнами. Само присутствие её на этом свете не сродни ли омерзительно- му тараканьему нашествию? Она заслужила смерть, и всё тут. Подойдя ближе, Чирков сделал два одиночных выстрела, полуот- вернувшись, боковым зрением ловя, как вздрагивает от пуль лежащее бесформенное тело. И только потом сообразил, что это вовсе не стару- ха, а женщина лет тридцати или даже менее того, и испытал некоторую досаду. Зарывать убитую он не стал - это далеко от его логова, следова- тельно, смрад не достигнет. Небось, некому было потом даже выклевы- вать глаза у трупа: за все эти годы не пролетело над головой Чиркова ни одной вороны, и ни единой малой птахи не выпорхнуло из кустов; скелеты птиц, маленькие и большие, он находил в лесу тут и там: в тот роковой час, вернее, за те роковые минуты (Время Ноль!) погибло всё, что дышит. Уцелели только насекомые, да и те почему-то теперь обретали нелепый и пугающий облик. Уж встречались лесные муравьи с палец