Ямуга

167 Повести и рассказы - А нельзя ли закончить вашу повесть на хорошей ноте? - спросил он. - Ну, так, чтоб у читателя возникла симпатия к человеку на портрете, то есть ко мне. - Она неизбежно возникнет, - заверил я. - Как же иначе! Герой моей повести великодушен, добр, приветлив, деловит… хлебосолен! Он са- мым благородным образом пригласил в гости неимущего литератора… обласкал, можно сказать, пригрел на своей груди. Тут мы согласно посмеялись. Даже повеселел он и заявил: - Как хотите, а нужен благополучный конец. Бодрый такой, жизне- утверждающий… - В духе социалистического реализма, - подсказал я. Он не обратил внимания на мой иронический тон. - Надо, чтоб после прочтения на душе осталось радостное чувство. Помните, у Пушкина? «И долго буду тем любезен я народу, что чув- ства добрые я лирой пробуждал». Давайте выпьем за Пушкина. На этот раз я тоже выпил коньячку и, должно быть, потому пред- ложил закончить повествование так: главного героя убивают бандиты. - Я не стану описывать страшную сцену убийства, просто напишу: пришел Валера и сказал: «Хозяина застрелили… до свиданья вам». Кубаров задумался, потом отверг эту идею: - Не надо искушать судьбу. Вы этак накликаете на меня беду. Вы - опасный человек. То ли в шутку сказал, то ли всерьёз. Наверно, пошутил. - Трагический конец очень украсил бы сюжет, - сожалея, сказал я. - А вас, Игорь Витальевич, сделал бы истинно героем. А потом - это ж в духе нашего времени: писатели да артисты самоубиваются, а вашего брата, предпринимателя, отстреливают, как зверей с ценной шкурой. - Ты слишком жесток, - укорила меня жена. - Профессия такая, - объяснил я. - Обрати внимание: Шекспир не- устанно умерщвлял своих героев. Посчитай, сколько трупов хотя бы в «Гамлете» или «Короле Лире». - А Достоевский двух старушек укокошил в «Преступлении и на- казании», - подсказал Кубаров. - Да и Тургенев хорош: Муму утопил. Тут я вступился за классиков, указав на некорректность наших до-