Ямуга

38 Юрий Васильевич КРАСАВИН - Тетка Валя давеча: друг, говорит, у тебя появился - кто такой? А что я сама-то знаю? Смотри, говорит, небось, мазурик какой… И то сказать, может и мазурик. Ишь, что плетет про древнюю Грецию да про Рим! Ох, дурит он меня, клуху деревенскую! Ох, дурит… Легла в передней на кровать, проговорила: - Ой, как холодно тут! А из спаленки с постели, распластанной на полу, послышалось вдруг задушевное пенье про липу вековую, которая над рекой стоит. Луг покрыт туманом, Словно пеленой. Слышен за курганом Звон сторожевой. - Оля, подпевай, - распорядился он оттуда. И она вернулась к нему… подпевать. Именно в эту ночь Ольга сказала своему гостю с глубоким вздо- хом, с облегчением великим, словно исключительно важное дело свер- шила или словно до правды-истины докопалась: - Ну вот… я только теперь поняла, что к чему… только теперь что- то расчувствовала. И засмеялась, прижимаясь лицом к его плечу. - Деметра, - сказал он, - ты становишься Афродитой. Утром проснулись - еще только светало. - Два сна видел, - сказал Соломатин. - Сначала приснилось - будто еду на велосипеде по-над берегом реки, а река внизу, в долине, вьется лентой. Утро будто бы этакое теплое-теплое, парное, с розовыми об- лаками на небе. А в реке купание по всему течению тут и там люди, крики, смех. - Ой, и мне снилась река! - подхватила Ольга. - Я купалась, а пла- тье да все прочее будто бы оставила и на том берегу, и на этом. - Так это была одна и та же река, - решил он. - Ты, небось, видела меня на велосипеде? - И уж просыпаюсь, думаю: как же я вот сейчас проснусь, а одежу- то свою по берегам не собрала еще! Может, думаю, мне подождать про- сыпаться, сначала собрать… А на мне будто бы уже платье, а пояска нет. Как же, думаю, без пояска-то? Распояской, что ли, ходить!