Ямуга

45 Повести и рассказы Ольга посмотрела на него: «Что ж, он может так шутить… Вот поедет, и рядом окажется женщина покрасивей да и побойчее меня. Такой-то мужик каждой глянется!». - Кошке смех, мышке слезы, - вздохнула она. Попрощались они дома, «чтоб не на людях», и Ольга ушла в село. Но когда увидела его из окна своей конторы на автобусной остановке, не выдержала, накинула на плечи пальто и прибежала к нему. И прово- жала, и перед тем, как войти Флавию Михайловичу в автобус, не стес- няясь никого, обняла, заплакала. - Я позвоню… - пробормотал он ей в утешение и подумал: «Где-то я уже это слышал: ты мне роди, а я перезвоню». Тут Соломатин, пожалуй, впервые в полной мере почувствовал, насколько легкомыслен его приезд сюда, насколько легковесен и предо- судителен этот поступок. И еще на него повеяло как бы предчувствием беды… а если не беды, то чем-то очень серьезным, что будет иметь очень большое значение в его жизни. Это не конец - то, что он уезжает. Нет, не конец. Не завершение, отнюдь. - Я обязательно позвоню, - повторил он. Ей же было ясно, что он говорит затем лишь, чтоб хоть что-то ска- зать. В растерянности он, в неловкости. Она же почувствовала, как че- ловек, ставший ей таким родным, отдаляется от нее, что уже почужал, и подумала даже, что никогда больше не увидит его, что теперь она оста- лась одна на веки вечные. Происходило потрясавшее душу отторжение родного - не человека, а целого мира! - от ее души… словно источник света отдалялся, и потому стремительно меркло все вокруг. 13. Он уехал. Спасаясь от тоски и не находя себе места, особенно, ког- да приходила домой, где все о нем напоминало, она стала читать тол- стую книгу со стихами - ту, что принесла для Флавия Михайловича. Там было много непонятного, много странных, непроизносимых имен, но стихи о любви - стихи эти отзывались в душе ее радостью и гру- стью, тоской и нежностью. В библиотеке сельской оказалась и книга под названием «Декамерон» - Ольга читала ее, дивясь и радуясь, то есть