Ямуга

47 Повести и рассказы няков Сказал про твой обман!.. По-нынешнему: послал бы телеграмму. Она тревожится, ревнует, та женщина, как ждут и ревнуют ныне: - Признайся, ты завел другую! Она тебя прельщает. Возможно ль кознями своими Ей вытеснить меня? От женщины той, что осталось в мире? За пять-то тысяч лет ни косточки, ни горсточки праха, а голос ее звучит… и вздох ее. Почему так? А потому, что горячо любила. Не любила б, так и вовсе ничего не сохранилось. А так - голос ее, счастье ее, душа ее. Не зря жила. Никогда раньше стихи не интересовали и не волновали Ольгу. И скажи ей кто-нибудь, например, полгода назад, что будет читать их вот так вслух себе самой, - конечно, не поверила бы. Сказала бы: ну, трону- лась баба… вовсе сумасшедшая. 14. При многолюдье в конторе ей вдруг слышался его голос в коридо- ре за дверью - она вздрагивала, волна радости жаром окатывала ее; но тотчас следовало разочарование: ошиблась. Долго потом не могла успо- коиться, была рассержена, не могла сделать и простого расчета. А ве- чером домой шла всякий раз с надеждой: вот сейчас подойдет к своему дому, а там свет в окнах и дым из трубы… и любимый ею человек сидит перед печкой, мастерит что-то, напевая «Липу вековую». Воображение подсказывало, как он обрадуется ее появлению, как обнимутся они, как потом, весело разговаривая, сядут ужинать - уж верно он что-нибудь приготовит вкусное к ее приходу! «Какое это счастье - мужик в доме, - снова и снова думала она. - Как это людям везет в жизни! А за что ко мне-то судьба немилостива»? «Милостива, милостива! - подсказывал кто-то. - Ведь ты его встре- тила, ты с ним была - и все тебе мало, мало…». «Конечно, мало! - жарко возражала Ольга. - Сколько он у меня и пожил-то? Неделю…». Однажды подумала, будто спохватясь: «Ни разу не вспомнил о вы- пивке, не завел разговора о водке… что за мужик такой!». Ведь принес- ла для него бутылку, но он сказал: «Что ты! У нас дело святое… Нам с