Борис Полевой на страницах газеты «Пролетарская правда»

13 Интересное явление! Эта песня пелась всей страной в годы гражданской войны. По словам Надежды Константиновны Крупской, эту песню очень любил Владимир Ильич. Ее пели в окопах и воинских эшелонах, ее пели на эстрадах и сценах полевых театров. По окончании гражданской войны новые песни придумал и пел народ. А эта, старая, с которой красноармейцы в периоды гражданской войны ходили на Врангеля, на Колчака, с которой били немецких оккупантов, как-то была позабыта, Но вот вражеские полчища снова вторгнулись в наши пределы, и снова зазвучала старая боевая песня, снова полны значения ее слова: И все должны мы Неудержимо Итти в последний смертный бой!.. Невдалеке от перрона расположились провожающие — жены, сестры, матери, отцы, друзья от’езжающих. Последние минуты проводят они со своими близкими, и в эти минуты меньше всего разговоров о личном, интимном, говорят о войне, о ненависти к врагу, о своем восхищении подвигами Красной Армии. Помощника мастера Петра Андронникова пришли проводить его жена— телефонистка Клавдия Васильевна и мать Прасковья Федоровна — ткачиха- пенсионерка. Клавдия Васильевна держит руку мужа, смотрит на него любящими глазами. Она говорит ему, что если на фронте понадобятся телефонистки, она тоже пойдет, а пока нужды такой нет, будет учиться по вечерам на курсах медицинских сестер. Тов. Андронников гордо смотрит на свою жену, на своих товарищей- бойцов, которые слушают этот разговор. Прасковья Федоровна гладит сына по рукаву гимнастерки, украдкой смахивает непрошенную материнскую слезу, говорит: — Поезжай, Петенька, со спокойным сердцем, о нас не беспокойся. Мы тебя не подведем. Ребят побережем. Воюй. Петенька, бей его, Гитлера, до конца бей. Пока он, собака, жив, не будет на земле покоя. Она подняла свое лицо, смотрит на окруживших бойцов, отправляющихся на фронт вместе с ее сыном, и говорит им: — Помните, ребятки, за семьи свои, за матерей, за жен, за ребятишек воюете. Не забывайте этого. И какой-то румяный, веселый, весноватый боец, у которого пилотка сидит как-то лихо па самом затылке, отвечает за всех: — Помним, не забудем, мамаша. У телеграфного столба стоят друзья—слесарь-стахановец Федор Ильин и его двоюродный брат, сосед по работе Николай Васильевич Ильин— пожилой, солидный человек в полувоенной гимнастерке. Они только что прочли сообщение Советского информбюро, потолковали о нем спокойно, деловито, как будто встретились не на вокзале, а в проходной своего завода, и один из них едет ни на фронт, а возвращает с я домой с работы.