Борис Полевой на страницах газеты «Пролетарская правда»

39 —Эге! Не так страшен чорт, как его малюют. Пошли, ребята, грибы собирать! Теперь бомб никто уже не боялся. Дружинники хватали их за металлические хвосты, совали их носом в песок, заливали водой, не давая им разгореться. Над теми, которые уже «разошлись», быстро и ловко насыпали холмики земли. Враг сбрасывал с самолета бомбы и в свете взрывов можно было видеть темные силуэты бесстрашных людей с винтовками за плечами, смело хватавших горящие бомбы и расправлявшихся с ними. На участке, где работал дружинник Красношапка, разорвалась тяжелая фугаска. Юношу подбросило вверх и осыпало землей. Вскочив на ноги, он почувствовал, что половина лица залита кровью. Дотронулся и не ощутил прикосновения. Контузило! — понял он. —Что с вами? — спросил у него командир отряда. —Все в порядке, товарищ командир, — ответил дружинник, отворачивая от командира лицо и продолжая бросать песок на горящую бомбу. Фашистские летчики видели сверху, как быстро исчезают огоньки брошенных ими бомб. Они, видно, поняли, что люди гасят их, сводя на-нет результат воздушного налета. Это были бесстрашные люди, которых не пугали разрывы фугасок. Тогда стервятники снизились до бреющего полета и в бессильной злобе стали поливать землю пулеметными очередями. Но и это не испугало комсомольцев. Истребители лишь на миг льнули к земле с тем, чтобы сейчас же, как только над головой прошумит мотор, вскочить на ноги и продолжать свое дело. Когда враг улетел и были подавлены последние, как говорят теперь, «очаги загорания», тов. Родионов выстроил свой отряд и провел перекличку. Все, кроме Красношанки, были налицо. Люди, бесстрашно погасившие зажигательные бомбы, вышли целыми и невредимыми из этой операции. В последнюю минуту из тьмы послышался голос: — Товарищ командир, разрешите встать в строй? Это был Красношапка. Он встал на свое место, высокий плечистый, весело посверкивая глазами из-под бинтов, которыми была перевязана его голова. Отряд развернулся и пошел к себе. Четко стучали каблуки о неровные камни мостовой. Весело, задорно звучала во тьме славная фронтовая песня и далеко над поселком разносился ее припев: — Смелого пуля боится, Смелого штык не берет. «Пролетарская правда», 5 сентября 1941 года