Борис Полевой на страницах газеты «Пролетарская правда»

41 Девушка стояла у телефона и обычным своим голосом запрашивала маршруты уходящим поездам, дирижировала движением. Она говорила спокойно, обычным своим тоном, совершенно не думая об опасности. Два состава были быстро отправлены и спасены. Но в третий, в вагон со снарядами, бомба всё-таки попала. Раздался взрыв. Столб огня поднялся над станцией и осветил всю окрестность. Положение стало очень серьезным. Пожар мог распространиться, могли загореться остальные вагоны, и весь эшелон взлетел бы на воздух. Начальник станции и дежурная переглянулись. Теперь мало было смекалки, расторопности, профессиональных знаний. От них требовалось мужество, самоотверженность, может быть жизнь. Не раздумывая об опасности, о взрывах горящих снарядов, оба бросились к пораженному вагону, подползли под него, чтобы как-нибудь спастись от жара и осколков, летевших во все стороны, и принялись отцеплять. Нужно было отводить, растаскивать вагоны. Но чем? Паровозы уже ушли. Девушка бросилась к бомбоубежищам, в которых скрывались рабочие и пассажиры: боевой груз в опасности! Сотни рук уперлись в стойки вагонов. Железнодорожники, пассажиры красноармейцы по одному отводили вагон в безопасное место, сами рискуя жизнью. Ими руководили белокурый, совсем еще молодой начальник станции и девушка в форменном кителе, с русыми вьющимися волосами. Они растаскивали эшелон, в то время как рядом, в двадцати шагах, горел подожженный зажигательными бомбами дом, их дом, в котором находились близкие им люди. Когда мы спросили потом тов. Волкова — удалось ли ему что-либо спасти из его собственного имущества, он усмехнулся и махнул рукой: — Нашли о чем говорить, имущество спасли, это вот важно, а мое—что. Будем живы—наживем. Так живут и работают в дни отечественной войны советские люди на маленькой станции. Пролетарская правда, 12 сентября 1941 года БОЕВАЯ ДРУЖБА Громадный самолет кружит над лесной поляной. Его широкая серая тень скользит по седой от росы пожни, по пустому полю, обрамленному зарослями желтеющих берез и яркокрасных осенних осин, хлеб убран, травы скошены, над пустынными полями, как хлопья пепла, летают грачи. Кругом —ни души. Самолет идет на посадку. Вот он грузно коснулся земли и, срезу став тяжелым, неуклюжим , рыча, заковылял к опушке леса. И странное дело! Поляна, оказывается, вовсе не так пустынна, как это казалось с высоты птичьего полета. Со всех концов к самолету бегут люди— летчики в унтах и