Борис Полевой на страницах газеты «Пролетарская правда»

9 попросила перевести ее на место ушедшего. Уже сейчас, в первые же дни она считается хорошим оператором. Но самый интересный случай такого смелого овладения мужской профессией можно наблюдать на каландровом участке цеха черной подошвы. Зайдите в этот цех и здесь среди мужчин в рукавицах и черных фартуках вы увидите невысокую, хрупкую, сероглазую девушку в комбинезоне, уверенно управляющей огромной и сложной машиной, между валами которой медленно текут черные пласты фабриката. Даже старые рабочие, проходя мимо нее, оглядываются и приветливо улыбаются, а то и остановятся на миг, чтобы полюбоваться, как весело и ловко работает эта девушка. И в самом деле, на каландрах женщина — редкость. Долгое время считалось, что женщина не может работать даже на двух-вальном каландре. Тов. Кудрявцева опровергла это практически и быстро научилась управлять каландром. Началась война. В армию ушел каландровщик с трехвального каландра. Тов. Кудрявцева немедленно встала на его место и вот теперь уже третий день уверенно управляет этой большой, сложной, могучей машиной. Все это только факты, простые, обыкновенные факты из жизни одного простого, ничем особенно непримечательного советского завода. Эти факты не нуждаются ни в каких комментариях, ни в каком литературном обрамлении. Они прекрасно говорят сами за себя. «Пролетарская правда», 26 июня 1941 года ПО-ФРОНТОВОМУ Вечерок, когда конструктор тов. Козлов, уже свернув в трубку чертежи, готовился отправиться на занятие отряда народного ополчения, его вдруг вызвали в заводоуправление. Ему сказали, что завод получил важный и очень срочный заказ на изготовление партии машин, что ему поручается эту машину спроектировать, и спросили, сколько ему понадобится на это времени. Конструктор внимательно осмотрел образец, мысленно расчленил машину на отдельные детали, постиг взаимодействие частей и механизмов. С конструктивной точки зрения машина была довольно сложной. В обычное время на проектирование ее конструктору с бригадой понадобилось бы минимум две недели. Но время было необычное, время военное, требующее от каждого предельного напряжения сил, и тов. Козлов спросил: — А когда должны быть готовы чертежи? — Максимум через 36 часов. За трое суток надо изготовить всю партию. Придется поработать по-фронтовому. Месяц назад конструктор подумал бы, что над ним пошутили. В сроки никто и никогда не проектировал. Это казалось совершенно невозможным, это просто не укладывалось в мозгу. Но, подумав, тов. Козлов тихо ответил: — Хорошо.