Письмена

Юрий Васильевич КРАСАВИН - 38 - ПИСЬМЕНА, роман не отгоняя далеко; дети играли на траве, женщины варили в котлах кашу из проса и гречихи, поили детей молоком. На тра- пезе той сидели семейно, а говор общий разбивался на не- сколько и опять становился общим. - Кабы конюшню с прихлевицею да курник со свинухом… - Не погнётше пчёл, мёду не ведать. - В женской голове да мужеский ум… - Обрезоша ему обе лоне с таинным удом и, болев три дня, скончался… То были мужские голоса, а женские с разных сторон: - То положи в крошню, чтоб ветер заходил… - Ту головню с прошлого года храню… Та головня из ро- дительского очага… от неё огонь будет материн. - А в уху тестяные мешочки с крошеной рыбой… - Не чревом жируй, а духом ликуй… Оглядывались назад, то и дело вспоминая покинутое на- сельное место . Посматривали на небо: не нанесло бы дождя ветром-полунощником – именно он приносит тяжкие тучи. Гово- рят, в той стороне соседствуют море ледяное и море тёплое, оба исходят паром, тот пар поднимается к небу, становится ту- чей и, несомый ветром, приплывает к иным землям, проливает- ся дождём или падает снегом. После обеденной трапезы отдыхали какое-то время, тихо было в становище этом, только иногда раздавались детские го- лоса. Но по громкому повелению Городила поднялись все, за- прягли лошадей, построились в прежний порядок, кто за кем был, и двинулись дальше. Так село Посад перебиралось в иное место, удаляясь от Лютовой ярости, и надеясь спастись в тех землях, что проведа- ли ранее. А в яме ловчей умирал Змеюлан, отважный и умелый охотник. Огненный жар охватил всё его тело и смертным потом покрылось оно – смерти восхотел он сам, потому как неперено- симы стали страдания. Но вышла к ловчей яме девица лет де- сяти из тех, что проворно рыскали стороной от посадского обо- за, склонилась над ямой и услышала стон. Отбежала и стала колотить палкой по сухой стволине дерева, призывая взрос- лых…