Письмена

Юрий Васильевич КРАСАВИН - 459 - ПИСЬМЕНА, роман шаль с узором из диковинных птиц и дерев, еще хотел взять перстень с рдяным камушком, но передумал: успеется. На судне его в этот день сторожем был Тезя – он никуда не отлучался, только подрёмывал, лёжа на подстилке из шкуры бараньей. Шестак пнул его ногой в бок, погрозил кулаком: - Гляди у меня! Не пускай никого на лодию, ино пришибу, как гвора . - Не нудись, хозяин! – беспечно отвечал ему Тезя. – Тут сторожей много, на каждом судне по одному да по двое. А без моего позволенья и муха не пукнет. - Где Бугрец? - Малый кафтанец ему шьют, пошёл примерять. - Вернётся хмелён – отвесь ему по шее два раза. Скажи: я велел. - Будет исполнено, хозяин: по шее три раза. Один раз в придачу – от меня. За то, что пил, да нас не позвал. И вот Шестак отправился по плотницкой слободе от реки вверх. Шёл с подарками, а под полой кафтанца имел плеть из жил говяжьих со свинцовым оконечием - это для обороны, если дерзновенные братья Рукославичи учинят над ним насилие ку- лачное. Шестак Малыга явился перед огорожей, где кустились ле- торосли на пнях. О крушке каменной и не вспомнил, а готов был на любые унижения и подвиги, лишь бы увидеть еще раз Любаву да поговорить с нею. Пусть глянет на него ласково, и чтоб засмеялась так же, как в тот раз… Он уже видел её нака- нуне, но была она не одна, а с женой одного из братьев, погово- рить не удалось. Она глянула на него вскользь и засмеялась чему-то. И вот он постучал. Его увидели со двора братья Рукосла- вичи: они обшивали амбарец свой берестой, широкими её пла- тами. По их грозному виду Шестак понял, что быть ему сегодня от них биту, но упрямо нагнул голову и постучал ещё раз. Когда дверь в огороже отворилась, Шестак смиренно, од- нако же и с достоинством опять сказал, что принес поклон свой Любаве Рукославне, просит принять. При этом словно нечаянно развернул ткань – это был лёгкий струящийся шёлк… Братья переглянулись, кулаки у них разжались. Они спросили, кто он такой, почему столь дерзок в настойчивости своей. На этот раз Шестак был более красноречив, он отвечал, что отец послал его на струге поторговать в верховых городках русских, что он впервые в Червень-граде, но его с почётом при-