Письмена

Юрий Васильевич КРАСАВИН - 480 - ПИСЬМЕНА, роман тебе и тем отплатить за его добро. Я перед ним всегда пребуду в неоплатном долгу. Он тебя почитал за ум и красоту, называл, знаю, Красавой… И я почитаю, госпожа. Тут он поклонился. - Повелевай мною, всё исполню. И она повелела: раз купец повезёт свой товар вниз по реке Ольге, то чтоб взял её с Малушей с собою до Червень-града. А иного им ничего не нужно. Гребцы в лад неустанно махали вёслами, изредка перего- вариваясь. Сам Ратмир с братом расположились на корме, у ру- ля, зорко оглядывая берега. Судно вошло в створ, где река Оль- га вытекала из озера. Липица и Малуша сразу заметили, что люди на лодии чем- то сумнительны , одни хмуры, другие веселы, и между ними пря . Что-то произошло как раз перед тем, как на лодии оказались Ли- пица и Малуша. И гребцы, и хозяева переглядывались, переки- дывались краткими и малопонятными суждениями. Кто-то кому- то противоречил, несогласие царило тут. Лишь чуть позднее среди прочего хозяин лодии Ратмир сказал Липице, что-де на- кануне пристал к ним на волоке человек лихой. А приехал он верхом на коне, без седла, охлюпкой, и попросился взять его на судно, потому как надобно ему спуститься вниз по реке Ольге. Прочитав это, я подумал: не разбойник ли Немир доскакал до них на Ветренице? Но Немир вряд ли так легко расстался бы с лошадкой той. Человек тот коня продал жителю побережного селения. Ратмир взял человека того на лодию с условием, что станет он гребцом: тот в руках крепок, долони широки, как у земледелате- ля, и по тому, как взял в руки весло, видно, что оно ему привыч- но. Сначала-то он был вовсе не лих, тот человек, даже сми- рен, умеренно потребне зрил, беседование вёл в светле лице , потому к нему обращались с радостью. А потом, когда уже плы- ли озером, беседование его с гребцами стало смущать их да и младшего Ратмирова брата Ладислава тоже. Назвал себя тот человек каким-то непривычным для слуха именем, таковое, вроде бы, обиходно в греческих землях, в странах Царьграда. Плыли он озером, средь островов - места дивные. И стал говорить тот человек о любви меж людьми, о царстве мира и со- гласия, о торжестве правды-истины, а ещё о том, что многобо- жие для людей есть не что иное, как заблуждение, потому как