Письмена

Юрий Васильевич КРАСАВИН - 6 - ПИСЬМЕНА, роман Сундук с добром был и у бабушки Орины, и у бабушки Прасковьи; я не помню, в котором из них хранилась рукописная книга, доставшаяся мне и так меня поразившая, да и не важно это. А важно то, что её не завещали никому, потому я вступил в наследование по праву близкого кровного родства, то есть на вполне законных основаниях. А куда делись потом те сундуки, хоть один, хоть второй? Кто-то куда-то увёз. Кстати сказать, на крышке одного из них во всю ширь неясно проступали вырезанные по дереву изображе- ния, очень напоминавшие то, что оттиснуто было на переплёте книги: островерхие ели… змея, свитая кольцами… летящая странная птица с длинным клювом наподобие ножниц… страш- ный зверь на двух ногах, волосатый, черевистый, кривоногий - этакое чудище… просто дивные глаза в листве и чья-то мохна- тая лапа в травном переплетении… Я мальчиком, случалось, ночевал у бабушки той или этой, и спал на тех сундуках, но вот не сумел как следует рассмотреть то, на чём сплю; осталось в зрительной памяти только общее впечатление. А про нечто, завернутое в ветхую льняную домотканину и перевязанное крест- на- крест суровой ниткой подумали, что там деньги или облигации; а когда распеленали, оказалась просто книга, даже не Библия. Вот и решили: вещь нестоящая, потому и забыли о ней. Но я-то сразу сообразил, что она и есть самое ценное, что осталось мне от той ли бабушки, от этой ли! Верхние два листа плотной серой бумаги были отличны от книги-рукописи и уцелели только потому, что на самокрутки не годились. Они были исписаны с обеих сторон; один из них обка- пан воском, на нём в правом верхнем углу наискось поместился приговор некоего Кирилла . Кто такой и почему раб Божий ? Ниже опять карандашом и другим почерком были выписа- ны странные имена, одни крупно и подчёркнуты, другие более мелкими буковками; и на оборотной стороне, и далее, на сосед- нем уже листе – довольно длинный список. Вот он :