Памяти композитора Николая Сидельникова

107 ОСМЫСЛИВАЯ ТВОРЧЕСТВО добавить ещё и то, что Лорка являлся одарённым композитором. Он записывал и создавал талант- ливые обработки многих андалузских песен и романсов, которые затем вошли в мировой вокальный репертуар. Глубинная сущность народных мелодий канте хондо претворяется Лоркой в поэтическую речь. Из- вестно выражение О. Мандельштама: Останься пеной, Афродита, И, слово, в музыку вернись… В стихах Гарсиа Лорки происходит удивительный и, пожалуй, уникальный случай, когда музыка становится словом: звуковое пространство изощрённых голосовых импровизаций, отражающее бес- конечные варианты жизненного мироощущения, воплощается в строках об извечной грани Любви и Смерти, Счастья и Горя, Свободы и Принуждения. «Стихи о канте хондо» Лорки – это «замершие мгновения». Все ощущения и всё происходящее можно сравнить со сновидениями, – то быстрый, захватывающий полёт, то замедленное движение как обречённое несбыточное стремление. Непостижимость и загадочность Вселенной для каждого героя книги своя. Реальность настораживает и пугает: лезвие кинжала, стук копыт, кровь, крест… Основным и самым поразительным мотивом древней традиции канте хондо является пантеисти- ческое мировосприятие. По словам Лорки, «…здесь просят помощи и совета у земли и ветра, луны и моря; говорят с розмарином, фиалкой, птахой и любой тварью божьей. Всё в мире оживает, обретает особый облик и вторгается в душевную драму» [цит. по 6, 61]. В «Стихах о канте хон- до» сложный образно-стилистический ряд порождает разнообразную многоуровневую символи- ку, связанную и с претворением пантеистического мировосприятия народных певцов канте хондо, и с удивительным миросозерцанием самого Гарсиа Лорки, и со спецификой испанской культуры. (Для испанского народа типичны: привычка сталкивать несовместимые понятия, соединять несоеди- нимое, выражать свои мысли в причудливых образных изречениях: говорить «печальней кипариса», быть «черней, чем час дурной», сравнивать поток воды с «водяным волом», а также находить истину в сновидениях и мистике.) Постоянное чувство тревоги и тоски, пронизывающее «Стихи о канте хондо» Гарсиа Лорки, связано со стремлением к недосягаемому. Море, Гранада, Севилья, Кордова, — для героев книги — символы недостижимого и загадочного. Ветер в апельсиновых рощах, горький Олеандр, тревожный перезвон Колоколов Севильи — символизируют недобрые предчувствия, близость беды. Сумерки, Мёртвые башенки в зеркалах воды, Мирты в садах, Луна — символы обречённой Любви. Чёрные всадники, Пустынные перекрёстки, Восточный ветер, Фонарь и Дождь, Кинжал и Флюгер, Мел, Свеча и Крест — мистические образы-символы Смерти. Печаль, Обречённость, Одиночество и не- выразимая Тоска присутствуют практически в каждом стихотворении. Олицетворением Тоски и Пе- чали становится образ Женщины: «…тоска обернулась смуглой женщиной, которая силится поймать птицу сетями ветра» [там же]. Воспользовавшись выражением Гарсиа Лорки, можно сказать, что из недр следующей строфы рвёт- ся роковой и безответный вопрос: «Скрестив руки, наш народ замер лицом к звёздам и ждёт спаси- тельного знака»: Гаснут медленные свечи. И две девушки слепые Задают луне вопросы, И уносит к звёздам ветер Плача тонкие спирали Смотрят горы, Горы смотрят вдаль. Н. Сидельников создаёт собственную концепцию «Стихов о канте хондо», изменяя не только после- довательность стихотворений книги, но и некоторые их названия: «Гитара» — у Лорки «Шесть струн»;