Памяти композитора Николая Сидельникова

120 ТАТЬЯНА ЭСАУЛОВА. «РОМАНСЕРО О ЛЮБВИ И СМЕРТИ» Н. СИДЕЛЬНИКОВА НА СТИХИ Ф. ГАРСИА ЛОРКИ ассоциативных связей, является основой приема сквозной мотивации, создающего смысловую пере- кличку образов, событий, явлений, как в отдельном произведении, так и в творчестве поэта в целом. Воплощение подобных текстов в музыке требует от композитора нового ассоциативного, многомер- ного и симультанного видения и понимания. Такой принцип заложен в художественной концепции книги Лорки «Стихи о канте хондо»; именно по такому же принципу Сидельников отбирает поэтические тексты, «рассыпая всё и вся на составные части», и создаёт новую художественную вселенную, в которой возникают новые взаимосвязи пред- метов, абстракций и символов. Композитор подчёркивает ощущение вневременного художественного пространства цикла в изначальном отсутствии сюжетной основы, героев драмы, логики повествования. Сознательно нарушая последовательность стихотворений в цикле Лорки, композитор допускает не только изменения названий стихотворений, но и даёт собственную интерпретацию поэтических текстов, вплоть до их изменений, включений цитат. Так, Сидельников совершенно видоизменяет и настроение, и смысл стихотворения «Memento», повторяя строфы и строки, включая цитаты из сти- хотворения «Встреча» (жирным шрифтом выделены строфы и строки Лорки): MEMENTO Когда умру, схороните меня с гитарой Когда умру, схороните меня с гитарой в речном песке. В апельсиновой роще старой, в любом цветке. Когда умру, буду флюгером я на крыше… тише …тише… Теперь ни к чему ни тебе, ни мне встречаться наедине. Ступай же тихонько по этой дорожке. и молись в глубине и молись Каэтану святому, и скажи ему в тишине, что теперь ни к чему ни тебе, ни мне встречаться наедине… наедине… наедине… Когда умру, схороните меня с гитарой Когда умру, схороните меня с гитарой в речном песке. В апельсиновой роще старой, в любом цветке, в любом цветке. Когда умру, буду флюгером я на крыше, на ветру. Тише… тише… Когда умру… Очевидно, что композитор вкладывал глубочайший смысл в последнюю часть цикла. Это и фило- софское обобщение тем Любви и Смерти. Это духовное завещание народного певца, музыканта… Поражает новаторское жанровое решение композитора — сюрреалистическая фантасмагория неожи- данно «бросает» слушателя в мир простой и бесхитростной колыбельной. Наступает возвышенное просветлённое состояние души, накал страстей и эмоций, доведённый до предела, выливается в финал «высшей простоты». Идея Смерти, пронизывающая стихотворения книги «Стихов о канте хондо», – некая особенность мировосприятия испанского народа, претворённая Лоркой в русле поэтики сюрреализма. И странное любование Смертью, становится своего рода культом в испанской культуре. У Сидельникова образ Смерти, находит воплощение в ярчайших, но, в то же самое время, совершенно необычных, мож- но сказать, несовместимых средствах музыкальной выразительности. Так, в «Колоколе» сочетаются мелодии, приближённые к древнейшим интонациям с «легкомысленностью» ритмических остинато, вызывающих ассоциации с современной эстрадно-джазовой музыкой; суровое, архаичное движение параллельными квинтами с особой ладовой терпкостью многотерцовых аккордовых комплексов ро- мантической и импрессионистской гармонии. Такое воплощение образа Смерти у Сидельникова связано с исключительно глубоким проникно- вением в мир народной испанской культуры, поэтический мир Гарсиа Лорки, где шутки о смерти и молчаливое её созерцание привычны испанцам (выражение Лорки). Такое мироощущение М. Бахтин называет карнавальным, а образную систему характеризует следующим образом: «Смерть в этой систе-