Памяти композитора Николая Сидельникова

91 ПРИЗНАНИЕ О подобных оборотах, как о весьма характерных для испанской музыки, писал И. Мартынов 9 . Зна- чение же для народной музыки натуральных ладов общеизвестно. Н. Сидельников также пользуется ими: фригийским в первой части, мелодическим и натуральным минором в третьей. Наконец, упомя- нем, что мелодика «Романсеро» обильно оснащена орнаментикой (группетто, морденты, форшлаги). В ритмике метрические смещения внутри мелодического рисунка, обилие разнообразных синкоп уси- ливают ориентальный колорит. Испанская тема, напомним еще раз, характерна для русской художественной традиции. Но с со- чинениями подобного рода, никогда, сколько нам известно 10 , не связывалась философская пробле- матика. В сложной многозначной концепции «Романсеро о любви и смерти» философские размыш- ления о категориях, вынесенных в заголовок сочинения, а через них и о творчестве, миссии поэта в мире, драматизме и красоте бытия, воплощены Н. Сидельниковым с симфоническим размахом. И, может быть, ярче всего понимание композитором национального чувствуется именно здесь, где оно не декларируется внешне, а носит характер внутренний, основательный, почвенный и, следовательно, до известной степени мировоззренческий. * * * Советская музыка сегодня переживает сложные времена. Отрыв от слушателя стал следствием до- вольно длительного периода, названного и композиторами, и критиками интонационным голоданием. Чем-то похожую ситуацию в поэзии в середине 20-х годов Ю. Тынянов назвал промежутком. «В период промежутка, — писал он, — нам ценны вовсе не “удачи” и не “готовые вещи”…Нам нужен выход. “Вещи” же могут быть “неудачны”, важно, что они приближают возможность “удач” 11 . И, наверное, не случайно среди тех, кто стал значительно лучше слышен именно в 80-е годы, — Н. Сидельников. «Удачи» и «неудачи» композитора нам одинаково важны — творчество его представ- ляется на редкость перспективным. Художественный плюрализм второй половины ХХ века нередко приводит к размыванию понятия своего лица. У одного и того же композитора произведения, эстетически как будто бы взаимоисклю- чающие друг друга, часто сосуществуют на равных правах. Потребность в яркой, самобытной индиви- дуальности, сумевшей при всех сменах эстетических установок и даже моды сохранить свое лицо, се- годня ощущается особенно остро. Творчество Н. Сидельникова в этом смысле — образец внутренней цельности, единства авторского стиля, художнической бескомпромиссности. Глубоко национальная, эмоционально открытая, содержательно конкретная музыка композитора всегда искренна и нефаль- шиво демократична. Размышляя над парадоксами искусства Н. Сидельникова, нужно признать, что те из них, с которых мы начинали свои заметки — «второе открытие» композитора в 80-е годы и неисполнение его музы- ки, — не подвластны решению усилиями музыковеда, они требуют не только осмысления и оценки, но и конкретных и немедленных действий. Отмеченная нами немота многих партитур композитора — явле- ние нездоровое. И не для одного лишь автора, для всех нас: мы лишены возможности услышать произ- ведения, которые способны обогатить наш духовный мир. Такой возможностью нельзя пренебрегать. 9 См.: Мартынов И. Музыка Испании. М., 1982. С. 33. 10 Оговариваем не ради осторожности; действительно, многие сочинения даже москвичам негде послушать: автору настоящих заметок, к глубокому сожалению, не удалось познакомиться, например, с оперой В. Рубина «Крылатый всадник», в основе которой — поэзия и личность Лорки. 11 Тынянов Ю.Н. Промежуток. В кн.: Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 195.