Б.Н. Полевой на страницах газеты "Правда"

22 согнаны и жили в одном скотном дворе. Потом это помещение понадобилось немцам для лошадей и обитатели его были зимой с детьми и скарбом выброшены прямо на улицу. Всё население большой деревни Хохлово ютилось в трёх маленьких избах, причём в одной из них жило 34 человека. Тысячи семей, изгнанных оккупантами с родных, насиженных мест, жили круглый год в шалашах и земляных ямах. Но особенно проявилась волчья сущность «нового порядка» в вопросах работы. Советские люди, привыкшие к свободному творческому труду, были поставлены в условия рабов. Вот выдержка из приказа немецкого коменданта деревни Борки: «Сим предписывается всему трудоспособному населению, начиная с 12 лет и выше, выходить на работу с сего 19 ноября в 5 часов утра и находиться на работах до 24 часов, с двухчасовым перерывом на обед и отдых, срок коего устанавливается приказом господина десятника… нарушившие сей приказ подлежат быть расстрелянными, как сорвавшие распоряжение военных властей, и наказаны со строгостью законов военного времени». На работы выходили под конвоем немецких надсмотрщиков. Палкой немцы подгоняли тех, кто по их мнению нерадиво работал. Палка, резиновый кнут, розги — все эти жуткие спутники далёкого проклятого прошлого вернули немцы в деревню. 18-летнему юноше из деревни Борки немцы во время палочной экзекуции переломили руку и повредили в ней сухожилия. Теперь она висит, как плеть. 65-летний колхозник Владимир Николаевич Семенов из деревни Колодези может показать рубцы на спине. По приказу немецкого офицера он получил 20 палочных ударов. Жители сожженной деревеньки Воротьково рассказывают страшную историю гибели колхозницы Анны Серяковой. У неё умерла дочь, и поэтому она не вышла на работу. Немецкие солдаты бросили её ночью в холодный амбар, а на утро согнали народ и на глазах у односельчан стали пороть. Били жестоко. Перебили руку. Потом Серякову погнали на работу. Одной рукой она работать не смогла. Тогда немецкий надсмотрщик застрелил её. За каторжный труд крестьяне получали или килограмм смеси кукурузной и древесной муки в неделю, или в день литр бурды из той же древесной муки, именовавшейся супом. Детям ничего не выдавалось. Целые деревни месяцами питались травой, корой, мхом. Жительница деревни Шереметьево-Новинки Ольга Фёдоровна Ильина рассказывает: — За полтора года мы совершенно забыли вкус настоящего хлеба. Ели мы так называемый «немецкий хлеб», пекли его из толчёной сосновой коры, лебеды или тёртого сена, куда для вкуса бросали горсть муки. Летом ещё ничего: травы много. Траву ели, щавель, как только он появился, крапиву, клеверные головки, лебеду, конскую кислицу, горькушу — всё ели. Сколько через этого людей померло в округе, не счесть.