Б.Н. Полевой на страницах газеты "Правда"

30 — Убийцы! Убийцы проклятые! — закричала она. Десятки рук остановили ее. Это была ткачиха Трехгорки Елена Волоскова. Немцы убили у нее в Смоленске всю семью сына — невестку и троих внучат. — Тише, тише, мамаша. Где надо, с них за все спросят, — и за внучат твоих, и за хозяйство мое порушенное, и за сына убитого, и за дочь Тосю, что они к себе в Германию угнали, — за всё ответят, — успокаивал её высокий седой старик Семен Холмогоров, крестьянин Клинского района. Одна из колонн повернула на Крымский мост. Путь ей лежал мимо выставки трофейного вооружения. Шопот прошел по колоннам пленных. Пленный враг встретился со своей, тоже плененной, техникой. На Крымском мосту Герой Советского Союза, старший лейтенант Власенко поднял высоко над головой своего сына Женю. — Смотри, сыночек, смотри и не забывай. Только в таком вот виде могут враги попадать в нашу столицу. Солнце заливало огромную территорию выставки. Мимо нее бесконечной чередой тянулись грязно-серые колонны понурых, оборванных врагов. В эту минуту мне снова вспомнился немецкий фильм, виденный 32 месяца назад, фильм, в котором в заключительном кадре немцам сулили скорый парад в Москве. «Парад» состоялся, но много позже и совсем не таким, каким его воображали немцы. Против таких парадов возражать трудно, тем более, что сейчас же за последними шеренгами пленных шли колонны поливочных и моечных машин, которые сейчас же, по горячим следам, мыли и чистили московский асфальт, уничтожая, кажется, и самый дух недавнего немецкого шествия. «Правда » , 19 июля 1944 года Русские девушки на немецкой земле Они не увлекали за собой бойцов в стремительные атаки, не пускали под откос вражеских поездов, не караулили зазевавшихся немцев, притаившись в кустах или в груде камней со снайперской винтовкой. Эти три девушки в серых солдатских шинелях и неуклюжих сапогах, прошагавшие сотни километров по дорогам Европы, несут в армии особую службу. И хотя подвиги их мало заметны и не очень бьют в глаза, всех трех можно смело поставить в первой шеренге героев нашего нового наступления в глубь Германии. Гвардии сержант Аня Коркина, маленькая, курносая, с пухлым и по- детски румяным лицом,— телефонистка в штабе батальона. Сама она не воюет, но всё время находится на линии боя. Она трижды ранена, дважды награждена и до такой степени вросла в быт войны, что в самых отчаянных переделках, когда вражеские пулеметы не дают поднять голову, а от разрывов землю бьет лихорадка, командиры батальонов и рот слышат в трубке всегда одинаково спокойный и задорно-веселый голосок: — Я — Зерно, я — Зерно! Первый требует Двенадцатого. Я — Зерно! Аня воюет четвертый год, ей есть о чем вспомнить и есть что рассказать.