На берегах Нерли

СЛОВО О МОЕЙ НЕРЛИ 13 реки, плескал себе в лицо и фыркал. Загорел он так: руки чер- ны до плеч, шея черна и лицо, черна полукругом верхняя часть груди, а вот остальное по пояс - белое тело. Издали смотреть - в белой майке человек. - Хорошие кони гуляют, - сказал я ему. Он, утираясь полотенцем, скосил глаза, отозвался: - А что им! Какая теперь ихняя работа! Пусть гуляют. Председатель хотел было сдать на мясокомбинат, а народ - ни в какую! Всеобщий протест. Так и остались лошадки, даже же- ребенка вон завели. Дочка моя так и приросла к месту: из высокой травы встал маленький буланый жеребенок, потянулся и вдруг побежал. - Сам коричневый, а гривка черная. И хвост черный. Ой, какой! Вместе с лошадиным племенем уходят от нас чудесные слова: буланый, саврасый, гнедой, вороной, караковый, игре- ний, каурый, соловый, мышастый, мухортый, чубарый, чалый... Вот дочь Лена не знает ни одного из них. Да разве только сло- ва, говорящие о масти! А те, что об их характере, особенностях стати, беге? Я скорблю об этих словах, так же, как о Буланке, Савраске, Гнедке, Каурке, Воронке, чьи высокие достоинства были под стать человеку, и преданность, и ум, и мужество, и гуманность. Да, именно гуманность, то есть человеколюбие. 6. Река Нерль течет как бы мимо Поречья, Берегова и Со- ломидина. Один посад повернут к ней задворками, и огороды спускаются к реке, а другой посад смотрит на реку, но он отде- лен от нее и домами, и огородами. Наши деревни устроены так, словно существовал некогда типовой проект их застройки. Тому есть свои причины: рав- нинная местность, ни горы, ни овраги не мешают построению деревенской улицы, не искривляют ее, не расчленяют - она