На берегах Нерли

200 Юрий Васильевич КРАСАВИН - Что ты, черт-те дери! - заругала его Полина. - Какого ж тебе пса надо? Она стукнула по торчавшему из печки полену кулаком, и дымок послушно потянулся вглубь. Мы засмеялись. В баньке было светло, в окошко видно лужок и изгородь огорода. Мы сидели на сухой широкой лавке, а Полина гово- рила: - Поставили баню-то почти на самом погосте. Я другой раз моюсь, да поглядываю в окошко, да дверь-то проверю, накинут ли крючок. А то, думаю, как бы не пришел косточки погреть кто-нибудь с погоста-то. А вот уж сколько лет, да что-то ни- кто не явился. Мертвым-то, знать, никакого интересу, что баба голая тут моется. И не заходят, и в окошко не заглядывают, и в дверь не ломятся. Банька у нас разогрелась вовсю! Мы с сыном намылива- лись и окачивались, выходили в предбанничек отдохнуть и за- ходили снова. А потом долго сидели на границе кладбища и усадьбы Крыловых, поджидая вторую, женскую, смену, и пили молоко из кринки. Полина неподалеку от нас ворочала сено. Я сказал ей: - И рад бы помочь, да сил нет. - Вы что! - говорила она без умолку. - А вот мой мужик моется-моется да выбежит вот сюда на луг окачиваться. Я го- ворю: «Леш, как тебе не стыдно! Люди ходят, бабы...» А он: «Да что они, голого мужика не видели!» Вечером, выслушав похвальное слово о его баньке, Алек- сей Иванович довольно улыбался и говорил: - Ничего... Значит, и вам понравилось... У меня зять прие- дет - едва порог переступит и сразу же: «Пап, давай баньку топить». Думаю: ну вот, как будто дома у себя не мылся, сразу просится в баню. Я ее натоплю, вечером и пойдем мы с ним. Так он готов хоть до утра сидеть! Ну, по маленькой пропустим, конечно. Оно и совсем хорошо.