На берегах Нерли

СЛОВО О МОЕЙ НЕРЛИ 221 межкой, не обращая ровно никакого внимания на глас своего пастыря, и тем не менее он кричал беспрерывно. Трудно было найти объяснение этому странному явлению. Ведь кричать слова с полным напряжением голоса - это такая же работа и такая же трата энергии, как, например, ворочать камни, тем более странно было видеть человека, исполняющего этот бес- плодный труд на глазах у разумного коровьего стада. Иногда я видел, как он слезал с лошади и обшаривал то место, которое покинули приезжие рыбаки, что-то искал. Судя по тому, что он при этом нечто клал в карман, труд его не был напрасным. Да простится мне! - однажды я переехал реку и по- ложил на том месте, которое покинули рыбаки, несколько ржа- вых, гнутых гвоздей. В тот же вечер можно было видеть, как пастух, обыскивая это место, нагнулся и подобрал их. Думаю, вряд ли употребит он в дело эти гнутые гвозди, но извечная мужицкая мудрость осеняла его: в хозяйстве все сгодится. Признаться, он очень не нравился мне, этот пастух. Не нравился и тем, что оглашал окрестные берега моей любимой реки сквернословием и неуважением к панютинским коровам. Мне казалось даже, что стадо довольно презрительно отно- сится к нему; иная корова поднимет голову и, жуя траву, вни- мательно и умно посмотрит на него, удивляясь оглашенности этого человека. Но особенная неприязнь к пастуху поселилась во мне после того, как в моей палаточной деревне произошло чрез- вычайное происшествие. Это случилось на исходе нашего деревенского месяца. От стада то ли в Плуткове, то ли в Хонине отбился огром- ный бычина, оравший, как говорят у нас, «дрянниной». Я услышал этот его рев из Сада, но звуки по реке пере- даются несколько необычно, и я попервости решил, что это панютинский бык ревет за рекой. Панютинское стадо как раз паслось напротив, и пастух на лошади остановился на самом берегу. На этот раз он молчал. Как я потом понял, он с интере- сом следил за происходящим возле палаток.