На берегах Нерли

270 Юрий Васильевич КРАСАВИН что отступился от ремесла прадедов. А другие-прочие где? Как они? Что с ними? Мысленно бреду по Ремневу от дома к дому. Перебираю в памяти своих товарищей, что мне ровесники, или чуть постар- ше, или чуть помладше. Тот в Москве, этот в Тольятти, один на севере, другой на юге… В один из своих походов за три-то поля встретил Василия Муравьёва, и брат он мне четвероюродный, и росли вместе. Давно, однако, не виделись, стали вспоминать прошлое. Ва- силий, кстати, вспомнил, как «драпанул из колхоза». Нет, не драпанул, ибо это действие короткое, единовременное, а он вырывался, выпутывался изо всех сил, словно увязнувший в трясине, долго, с хрипом, с невероятным упорством. А почему так? А потому что была в том настоятельная нужда. Память о том, с каким трудом он уехал отсюда, жива в нём, потому он никогда не вернётся. Разве что просто побывать, постоять у могилы матери. - Я это… знаешь… как ты уехал в Красноярск, что ли? Ну вот, а я-то остался здесь и два года был это… конюхом тут. А лошади у нас какие? Их и оставалось-то всего ничего. А боль- ше податься некуда. Разве что в доярки. Председателем тогда был Мухин. Ты его помнишь? Злой, как собака, никогда слова по-человечески не скажет, только криком. Добра от него, бы- вало, не жди. А уехать - паспорта нет. Чтоб паспорт получить, нужна справка от колхоза, а справку такую Мухин разве даст! Вот так… как при крепостном праве. Помог Володя Мокеев. Он же счетоводом был несколько лет, а когда увольнялся… Мухин его это, прогнал… ну он и прихватил с собой бланков. Какие там бланки - просто листочки бумаги со штампом и кол- хозной печатью. Ну вот, он таким образом Кольке Батину по- мог, племяннику своему. Колька уехал в Москву, женился там, работать стал где-то, не знаю. В общем, если б не Володя, си- деть бы Кольке в колхозе. А меня и научают… Митряха, дядя твой, поди, мол, к Володе, попроси. Ну, я купил бутылку, по-