На берегах Нерли

290 Юрий Васильевич КРАСАВИН духа. Но наш разговор с Катериной всё-таки свернул на горест- ную колею, будто упрямая лошадь. - Ноги болят, - жаловалась Катерина. - Совсем отказыва- ются ходить… Вот корову надумала продать: тяжело мне стало ухаживать-то за ней. - Плохо вам будет без коровы, - сочувствовал я ей. - Конечно, плохо! А что поделаешь? Где ж мне для неё сена накосить! Да и живу одна - куда мне столько молока? До ба- зара не доберёшься. В прошлом месяце накопила ведро творо- гу, надумала в Калязине продать, так Кольку Вакуированного просила до Пряжина донести. Ты ить его знаешь, Кольку-то? Так-то он Кононов, а зовут всё Вакуированной. Ну вот, он мне помог донести до шоссе, а там садилась на автобус. Господи, сколько мук приняла! Больше не поеду. Пропадай и творог, и сметана. Разговаривая со мной, она держит полные ведра на коро- мысле на плечах, и я вспоминаю, что, бывало, бабы по часу этак вот судачат у колодца, а нет бы догадаться опустить вёдра на землю. Самим потом дивно, что такую тяжесть на плечах держали. Но такова уж женская натура. - Книги-то пишешь ли, Юра? - спросила Катерина. - Пишу, - признался я скромно. - Так подарил бы мне хоть одну. Ить вот корову-то продам, зимой так ли скучно станет! А я б твою книжку и почитала. - Вот как только напишу новую, Катя, так и пришлю тебе. А прежние все роздал. - Неуж напишешь новую? - то ли дивилась, то ли не вери- ла она. - Про что же? - А вот как стоим мы с тобой здесь, у ручья, и толкуем про рыжики, про корову твою… Она смеётся в ответ, и я рад: хоть маленько развеселил женщину. Своя, деревенская… Катерина всю свою жизнь прожила на одном месте, нику- да не уезжая: в отцовом доме родилась и выросла, здесь вот и