На берегах Нерли

302 Юрий Васильевич КРАСАВИН нуемого любовью или просто ностальгией. Не такой, может быть, острой и болезненной, как если бы я жил где-нибудь за океаном без возможности вернуться, однако же ощутимой по- стоянно. Итак, на приглашение из Калязина я ответил радостным согласием, но попросил: а приткните, мол, меня с женой куда- нибудь в деревне под крышу - в амбарчик, дровяной сарайчик, баньку, на верандочку… Тут надо пояснить, что жену я себе привёз из-за тридевяти земель - из Сибири, с верховьев Енисея, там есть глухая та- ёжная деревушечка с названием Тесь. Но как только мы с нею соединили наши судьбы, я тотчас привёз её в Ремнево-Хонино- Спасское поклониться моей родной стороне. И вот за все годы, что мы дышим рядом друг с другом, она столько наслушалась от меня рассказов о земле детства моего, а потом и насмотре- лась на неё, что стала ощущать её и своей родной стороной. Поэтому, собственно, я и не мог поехать один, а просил при- ютить нас обоих на несколько дней - мы не претендовали на удобства. Мне ответили тотчас: приезжайте, мы поселим вас в Спас- ской школе, там есть кухня с газовой плитой да холодильни- ком, и две кровати с необходимым постельным бельем будут поставлены… Вы только представьте мое воодушевление! Я видел в этом нечто знаковое: на склоне лет окажусь в тех же стенах, где учился читать и писать. Школа - самое то место, где можно подвести предварительные итоги: что написал, сколько прочи- тал, где побывал, что сделал доброго и чего, увы, не сделал. Помнится, там висели две картины: одна изображала Юж- ный берег Крыма (Гурзуф), а другая - Черноморское побере- жье Кавказа (Гагра); они и сейчас передо мной, стоит только закрыть глаза. Надо полагать, эти картины произвели на меня, деревенского парнишку, неизгладимое впечатление; видимо,