На берегах Нерли

320 Юрий Васильевич КРАСАВИН стылой было пропитано все. И запах кислый, мозглый… Смеркалось, когда из трубы его стирушки повалил дымок, растекаясь над сугробами огорода. Федя сидел перед печкой, ждал. Парочка, заложенных крестной валенок вместе с гара- ниными уже замочены были в лохани с водой, куда добавлено немного купоросного масла. Масло едкое, если случайно кап- нешь на кожу - мгновенно забелеет, и боль резанет, как при ожоге, поэтому его добавляли немного к замоченным вален- кам, будто для приправы, чтоб потом, при валке, те «садились» побыстрее. Пришел хозяин, оглядел все, разложил инструменты, на- дел передник с прорехами там и сям. Потрогал воду – в самый раз. - Ну, Федюха, становись рядом! Делай все, как я, понял? Палкой деревянной выудил из лохани замоченный вале- нок - не Федин, а свой - расправил на катке, ковшом зачерпнул кипятку из котла, полил, стал комкать и валять. Потом окунул прямо в кипящую воду, что в котле, выудил обратно, шмякнул на верстак – пар ударил в крышу стирухи. Федя делал то же самое со своим валенком. - Если пару сваляешь сегодня за ночь - ты герой, - говорил мастер. Он немилосердно комкал и мял, будто отстирывал от гря- зи свой валенок, еще имевший форму мешка… «Вот почему называется «стируха»! - соображал Федя по ходу работы. - В ней именно стирают… совсем как бельё». - Смелей, смелей! - подбадривал главный вальщик. - Вот так, смотри. Видишь? Подмастерье тоже комкал и мял. И долго так они работа- ли, макая валенки поочередно в горячую воду котла или просто поливая из ковша. Руки у Феди уже распарились и стали крас- ными, даже вроде бы, распухли; купоросное масло разъедало их, но - «Терпи, парень!» - подбадривал мастер. Жарко стало и душно; пар клубился по стирухе, заволаки-