На берегах Нерли

38 Юрий Васильевич КРАСАВИН ничок, обихоженный, незамутненный, и мы стали ходить за водой к нему. Сопротивлялась река, сопротивлялась и земля. Трава уп- рямо наступала на старые кострища, закрывая их, а кусты скрывали все, что оставляла деятельность человека: все битое и колотое, все мятое и ломаное. Потому бережок наш был прек- расен и, что самое главное, обитаем зверьми и птицами: мы были только гости, временные жители, а они тут - аборигены. Ночью, сердито фыркая, ползал рядом с палаткой еж, то ли один и тот же каждую ночь, то ли прибегали разные, но все от- личались бесцеремонностью, считали, как видно, территорию своею и потому неохотно уходили от моих грозных окриков. На другой же день после нашего приезда в кусте рядом с костром обнаружилось гнездо неведомой мне птахи; в нем ле- жало пять яичек, в которых уже проклевывались птенцы. При- шлось перейти на другое кострище и туда же перенести все наши трапезы. Птица, величиной с воробья, серенькая, с ма- линовой грудкой, пела с самого утра столь нежно и изобрета- тельно, с таким упоением жизнью и восторгом, что хоть плачь от умиления. Мы назвали ее малиновкой, хотя я не уверен, ма- линовка ли то была. В наших кустах их было пары четыре или пять, и все пели, деловито порхали с утра до вечера, с опасли- вым любопытством поглядывая на нас. На одной с нами территории благоденствовали и кроты. Терриконы пустой породы появлялись утром то тут, то там, выстраиваясь один за другим в точном соответствии с проход- кой новых штреков и разработкой новых пластов. Шахтерская деятельность кротов привела к сооружению сложнейших под- земных систем на берегу Нерли и Иры. Иногда, проходя мимо, я видел, как шевелился, подпираемый снизу и растущий но- вый холмик-террикон. Казалось - перекрой пути отступления, и крот в твоих руках. Однако все наши попытки поймать его и посмотреть, какой он, оказались безуспешными: в последний момент крот исчезал, как будто провалился сквозь землю. - Он умнее нас, - сделала вывод моя дочь Лена.