На берегах Нерли

42 Юрий Васильевич КРАСАВИН заглотить, поднимет его со дна, пожует вот так губами, выплю- нет, и так раза три, а уж потом возьмет в рот и потянет. Если ничто ему не мешает - проглотит. Вот тут-то его и тащи. Он объяснял мне, показывая и ртом, и руками, как рыба берет червяка и потом отплывает, пошевеливая плавниками, - все это было исполнено с истинным артистизмом, с таким видом, словно сам он, этот папаша, долгое время был лещом и плавал в реке, а уж потом только стал рыбаком. Один из колокольчиков прервал его речь, рыбак тотчас проворно шагнул к нему, рука его замерла распростертою над лесой, но второго звонка не последовало. - Осечка, - сказал второй рыбак, рослый и тоже пожилой мужчина. - Играет кто-то, - отозвался папаша. - Шутит. И тотчас отчетливо звякнул второй звоночек и зазвонил, затрезвонил неугомонно. Папаша кинулся мимо меня, но схва- тил, к моему удивлению, не удилище, а лесу и стал выбирать ее торопливо, но при этом, я заметил, леска ложилась на песок возле него ровными кольцами. Второй рыбак спрыгнул к нему с обрыва, а я отступил, чтоб не мешать. - Подсачек дай, - кратко бросил папаша. Его товарищ уже протягивал ему подсачек. Вода забур-ли- ла, оба они разом выпрямились - на крючке болтался ершишко величиной с палец. - От зараза, растак твою перетак, - добродушно ругались, смеясь, рыбаки. - Подумаешь, путная рыбина! Едрить твою переедрить! Уже отойдя от них, я вспомнил, какие выражения они при мне употребляли, а я это как-то пропустил мимо ушей. Да мне и самому-то хотелось ругнуться: надо же! Плевый ершишко, а наделал столько переполоху! «Надо бы сказать им....» - нерешительно подумал я и при- остановился. Но ведь эти почтенного возраста люди так увлечены де-