Озеро

100 Юрий Васильевич КРАСАВИН Я был уверен, что не будь Макарки, Борис Иванович уде- лил бы мне значительно больше времени и назначил бы нако- нец какое-то чудодейственное лечение, от которого кости в моем локтевом суставе перестроились бы в должный порядок и рука стала бы гнуться как у всех; но пузанок вечно мешал, за что я еще больше злился на него. Макар был, по моим понятиям, совершенно подлой лич- ностью. Мало того, что он подхалимски выпрашивал у меня то пюре, то кусочек сахару, то косточки от компота - он еще хо- дил попрошайничать и по другим палатам, в которых лежали взрослые. Должно быть, за плутоватую рожу его везде приве- чали, и чем больше жалели, чем чаще одаривали печеньем или конфетами, тем жалобней он смотрел. У него было в обычае лезть ко всем целоваться - к врачам, медсестрам, нянькам, к инвалидам из соседних палат и к тем, кто приходил проведать больных. Самое же отвратительное то, что он совершенно чу- жих ему женщин называл «мама», а между тем этого человека часто навещала его родная мать. Чуть кто погладит его привыч- но по голове, Макар уже к тому сунулся, как щенок к хозяину, и делал он это не потому, что из-за малого возраста нуждался в ласке, а только из хитрого расчета: не дадут ли чего-нибудь. А давали - сам же с торжеством рассказывал нам, как ему уда- лось околпачить кого-то, как он обманул, перехитрил, провел за нос. Вот такой он был тип. Макар всегда все знал, где бы что ни случилось, и новости эти приносил нам: кого выписали, кого перевели в «предсмерт- ную» палату, у кого что случилось и почему. - Тетя Поля плачет! - сообщал он с торжеством. - Ей се- годня записали выговор: в коридоре мусорно. Она говорит: уволюсь, не буду здесь работать! Пусть увольняется, нам при- шлют другую няньку, еще и получше. А едва та появилась в палате, тотчас полез ее обнимать: - Тетя Поля, не уходи от нас, ты лучше всех. Нам будет плохо без тебя.