Озеро

134 Юрий Васильевич КРАСАВИН Ты отвлекайся на что-нибудь. Я потерплю… Но зачем она, зачем она говорит: мой хо- роший. Так нельзя, это же стыдно. И все-таки как хорошо, что она пришла и говорит это! - Теперь ты уже выздоравливать начал… с каждым часом будет лучше и лучше. Тебе только перетерпеть эту ночь, а по- том даже забудешь о всех своих страданиях. Она долго утешала меня, рассказывала что-то очень тихо, словно воркуя, даже смеялась, и я забылся сном. Это был уже именно сон, а не забытье. Где-то посреди ночи я проснулся; ни медсестры, ни нянеч- ки, ни Вари не было рядом - все спали, а мне уже не до сна. И встать я не мог, и ничего не мог сделать с той пронзительной болью, которая терзала мою руку. Будто ее изгрызли всю до самой кости. Я корчился, ища такое положение тяжелой зако- ванной в гипс руке моей, чтоб можно было как-то стерпеть. Ка- залось, все дело в том, что рука неправильно легла. Но любое, даже легкое шевеление отзывалось во мне, совершенно обес- силивая меня и покрывая лицо испариной. Я было застонал, но то ли Макар, то ли Колька Рыжий приподнялся и спросонок проворчал что-то осуждающее. Я крепко стиснул зубы и толь- ко катал головой по подушке. Вот когда я познал ту степень страдания, которая повер- гала меня в отчаяние и превратила в совершенно жалкое су- щество! Какой глупой и никчемной казалась теперь моя бы- лая фантазия, которой я тешил себя когда-то, воображая, как подвергают меня пыткам и как потом ведут на площадь, где я должен красиво умереть. Я плакал от мук своих, а ночи, казалось, не будет конца, и когда пришел в совершенное отчаяние, и у меня уже кончи- лись силы, тихо отворилась дверь в нашу палату и колясочка неслышно вкатила Варю. Она поймала мой взгляд и приблизи- лась, с опаской оглядываясь на дверь и на спавших.