Озеро

139 ность в мире я не берег бы так, как мою забинтованную руку. Ступал, словно по тонкому-тонкому льду и чтоб, избави бог, не встряхнуть ее; малейший толчок пятки об пол отдавался жар- кой болью, от которой спина покрылась испариной. Я прошел мимо Ромкиной кровати и остановился, не в силах двигаться дальше; голова закружилась, я совершенно ослаб. Ромка помог мне вернуться назад. Это путешествие тя- жело далось мне, а за подвиг сей заслужил я строгий окрик няньки да столь же строгий выговор медсестры. Начался врачебный обход, а с ним и обычные фокусы Ма- кара: он притворился больным и с кровати не вставал, стонал. Когда подошли к нему, пузанок попросил: - Борис Иванович, нагнитесь, я вам что-то скажу. Хирург нагнулся, и Макар обнял его за шею, поцеловал. - Ну, будет, будет, - проворчал Борис Иванович, хотя такое поведение подлизы ему почему-то понравилось. - Миленький Борис Иванович, отпустите меня домой. - Скоро, скоро, - пообещал тот. - А когда? - Потерпи немного. - Борис Иванович, пригнитесь, я вам еще что-то скажу, очень важное. Но во второй раз этот номер ему не удался: хирург отвер- нулся от него. - Ну а как наш оперированный? Борис Иванович остановился у моей кровати. Медсестра тихонько доложила ему что-то, он удовлетво- ренно кивнул: - Ну, вот видите! Я догадался, что она не стала жаловаться ему на мое са- мовольство, а сказала только про температуру. Хирург немного приподнял мою больную руку, только теперь заметил, что кровь ржавым пятном проступила через гипс, то ли это еще ночью, то ли теперь, после моего путешест- вия до Ромкиной кровати. ТЁПЛЫЙ ПЕРЕУЛОК