Озеро

17 размолвки с Капитолиной. Тогда его посылали опять к лесоза- готовителям, и он подгадал так, чтоб не попасть к началу или к концу уроков. Помнится, подъезжая, с горы глянул опасливо: нет ли ребятни? А на паром вводили по причальным мосткам лошадку, убранную лентами, а запряжена была лошадка в те- легу с пышной постелью - ясное дело: приданое везут, свадьба у кого-то завтра. Иван посигналил, осторожно въехал; паром под тяжестью машины качнулся - пышные подушки на телеге колыхнулись и упали бы, не удержи их столпившиеся вокруг женщины. Хитрецов отвязал паром от причала, скомандовал кому-то, чтоб тянули трос, и подошел тоже поглядеть приданое. - Та-ак, посмотрим, чего тут Митьке везут... Он деловито заворачивал край постели. - А смотри, родимой, не жалко, - говорила ему какая-то женщина. - У нас невеста - первый сорт, все у нее в порядке. Ей скрывать нечего!.. - Матрац пружинный, - Хитрецов помял его рукой. - Мягко будет, ничего... - Да и Настёнка куда как мягка! - Подушку не надо. О, ха-ха! - Перина! Бабы, гляньте: перина-то какая! Эх, поспать бы на такой! Жалко, не моя невеста - Митькина... - А ты вперебой иди! - советовали ему. - Настёнка-то еще буде и передумает. - Одеяло атласное, стеганое... одеяло байковое... Да куда ему! Он под старым тулупом всю жизнь проспал!.. Батюшки, простыни!.. Хитрецов деловито плюнул на пальцы, стал считать: - Одна, две, шесть... Восемь! Зачем столько? И какой ду- рак в деревне на белых простынях спит! Это ж ноги надо на ночь мыть - разве Митька будет?! Он и сапоги свои кирзовые не всякий раз снимает. - Ладно-ладно, не твое дело, - осаживала его невестина РЕКА ЗАБВЕНИЯ