Озеро

173 ческими чудесами и диковинами, бесконечно милыми моему сердцу, что я искренне верил: достоинства Тиунова отнюдь не уступают достоинствам самой столицы и только несправедли- востью судьбы можно объяснить то, что о Москве знает весь мир, а о моём Тиунове - только там, на моей родной стороне. Я особенно остро затосковал по дому; тоска моя усили- лась ещё и оттого, что в этот день выписали Ромку, и он ушёл с матерью, даже не попрощавшись со мной 33. Поздно вечером, вернее даже ночью, когда все в нашей палате уже спали, пришла Виктория и разбудила меня. Она ти- хонько сказала мне, что это Варя прислала её за мной. Сначала-то я обрадовался: раз зовёт, значит, всё в поряд- ке, однако в выражение лица Виктории было что-то такое, что встревожило меня. Я послушно оделся и отправился за нею. - Ей очень плохо? - спросил я дорогой. - Пришла в себя, - сказала медсестра кратко и вдруг доба- вила. - Попрощаться хочет. Что бы это значило? Я вспомнил, что вчера после чтения стихов Варвара уехала поспешно и не сказала мне «до свида- ния». Значит, теперь хочет… - Но почему обязательно ночью? - Не знаю… Так уж вздумалось ей. Темнила Виктория, отвечала странно, непонятно. - Ей сделали операцию? - Да. - Удачную? Медсестра не успела ответить - мы уже входили в палату. Там спали, или мне показалось, что все спали. Во всяком случае я не помню, чтоб кто-то говорил или ходил. Было при- темнённо - только возле одной кровати светила ночная лампа. Варя лежала приподнятая на подушках. Ей было гораздо ТЁПЛЫЙ ПЕРЕУЛОК