Озеро

197 настоящего художника. Теперь они стоят, как два братца, те- ремочки эти - один перед домом, другой на огороде. Похожи, верно, а только по сути-то что же в них похожего? «Вот и люди так, - философствовал мастер за этой рабо- той. - Один добро творит, будто чистой водой поит; другой хлеб в дерьмо переводит, и больше ничего. А снаружи-то по- смотреть - одинаковы!» С колодцем, правда, неувязочка получилась: чудной какой- то - зимой уходит из него вода. Не иссякает постепенно, а как- то в два-три приема отступит - и нету ее. А ведь не на сухом месте вырыл его Размахай - берег хоть и высокий тут, но до озера-то рукой подать! Почти весь год черпается нормально, и зимой, и летом, да вдруг однажды отступит глубоко, потом и вовсе ведерко брякает на промерзлое дно: нету воды, то ли ушла вниз, то ли вверх испарилась. Словно заговоренная. Семён колодец свой рыл как раз в январе-феврале. Он с ломиком и заступом вглубь, и вода вглубь - отступала, отступа- ла, все дальше и дальше. Над ним Сторожок потешался: - Ты, Семён Степаныч, имей в виду: земля-то имеет форму чемодана, и с той стороны, как раз напротив нашей Архипо- ловки, - Вашингтон; вылезешь - там тебя изловят, как шпиона, и не оправдаешься! Остряк… Посмешнее ничего придумать не может. Так, дурь какую-нибудь. Размахай не слушал никого, копал и копал дальше, свято веруя в успех. Глубина в его колодце стала - эхо отдавалось че- рез трое суток. Старушка Вера Антоновна стала беспокоиться, уговаривать соседа принялась: - Уймись, Сёма! Выкопаешь какую-нибудь беду. Это она слышала, что нефтяные да газовые фонтаны, бы- вает, ударят из глубины, если этак-то землю дырявить. Нефти и газа Размахай не открыл, но добрался до загадок: вдруг пошел грунт песчаный, а песочек попадался слоями, чистый-чистый; на снег его выбросишь - горит ярым желтым ОЗЕРО