Озеро

206 Юрий Васильевич КРАСАВИН вал в доильные аппараты необходимой тяги… а тут еще Маня, как на грех, из-за непогоды и бездорожья не приходила. От скотного ли двора, от своего ли дома Семён то и дело оглядывался на озеро; ветер наваливался откуда-то из-за леса, рвал последнюю листву с побережных кустов и молодых дере- вьев, пенил воду и гнал волну - волна качала берега! Но, как и в прежние годы, при первых крепких морозах оно затихло и некоторое время, целую ночь, а потом и день лежало неподвижно, то ли умиротворенное, успокоенное, то ли просто покорившееся судьбе. И вот тут поверхность его схватило ледком, прозрачным и тонким, как оконное стекло. Этот миг был неуловим: только что колыхалась или едва за- метно вздрагивала водная гладь, можно было даже слышать игольно-тонкое позванивание льдинок, и вдруг уже остеклена, неподвижна. Еще один день и еще одна ночь - лед стал в половицу тол- щиной; от молодости своей он хрупок: чуть топнешь ногой у берега - тотчас бежит трещина из края в край, будто молния по грозовой туче. А уж гулять можно по озеру - ледяной хрящик хоть и не заматерел, не стал еще костяной крепости, но уже до- статочно прочен. Неделю продержался мороз - и вот уже хоть за дровами поезжай на лошадке на тот берег напрямик, будет держать уверенно, как бетонный монолит. Успокоение наступило в природе; Семён же, однако, вол- новался все больше и больше - приближалось то время, кото- рого он ждал с великим нетерпением, с замиранием сердца, как ребенок дня рождения, когда ему поднесут желанный подарок: однажды, уже в декабре, из озера начинала уходить вода. Она уходила не вся сразу, а сперва отступала быстро и замирала. А первый лед не успевал осесть, цеплялся за берега, за острова, за кусты, в общем, держался самостоятельно. Морозный воз- дух проникал под него, и на некотором расстоянии от первого льда на озерной поверхности за несколько дней намерзал сле- дующий слой, такой же крепкий. По нему тоже простреливали