Озеро

39 - Что же ты его так-то? - озадачился Иван, которого немало удивил подобный способ глушения мотора. - Только так. Иначе его не остановишь. Рычаг у меня этот не работает. - Отладить надо. - Да у него и весь трактор неведомо как работает! - сказала жена. - Ты, Леш, у меня какой-то простоватый. Сунешься вот когда-нибудь - руку оторвет. - Я ему сам что-нибудь оторву! - Микулин, отходя, по- грозил трактору кулаком и объяснил Ивану: - Норовистый, за- раза! А уж списывать пора! Он только мне в руки и дается. Вот так же корова иная только свою хозяйку и знает, а другой бабе и молока ни за что не отдаст, и даже к себе не подпустит. Вот и этот... Что ты улыбаешься? - Да я-то улыбаюсь - ладно, - сказал Иван. - Ты сам-то не шути. В самом деле ведь до беды... - Я ему уж сто раз твердила! Слышишь, что тебе посторон- ний человек говорит? Давно бы новый трактор получил, а этот списывать пора. - Ладно-ладно! Что ты понимаешь! Списать проще всего. - А то и понимаю, что он свое отработал. Вон к этому об- рыву подкатить да и спихнуть... А ты маешься, что-то там при- думываешь, приспосабливаешь, колдуешь... Ни выходных, ни праздников. - Из него надо все выжать, до капли. Ясно? А старый конь борозды не портит. Люба только рукой махнула в досаде. - Я иной раз на него смотрю, - с доверчивой, мальчишеской улыбкой признался Микулин, - и мне покажется: он живой! Ей- богу, живой! У него все как у человека: бегает, фыркает, ест и пьет, настроение у него бывает ровное... Устает... болеет, спит. Температура тела у него опять же... Вот я сейчас говорю это, а он на меня смотрит и думает: ну и балаболка ты, Лешка! Обе- дать тебе пора, а ты... РЕКА ЗАБВЕНИЯ