Озеро

44 Юрий Васильевич КРАСАВИН дил через реку при строящемся мосте, был ему особенно до- рог: на нем он ездил лет двадцать, потому и жалел его. - Он мне был как дом родной! Я прям даже прослезился, когда его увозили. А потому еще жальче было, что знал: его от- буксировали на слом. Слаб стал мужик. Старость донимает. - Свадьбу-то не на нем играл? - спросил гость, улыбаясь. - Свадьбу? - Ну да! Ты говорил, что вот будешь жениться - свадьбу сыграешь на пароме, а не где-нибудь. На нем, мол, плясать спо- собней: раздается так, что в Теребенькове слышно. - Свадьбу играли в этом доме, - сказал хозяин. - Ну, на па- роме плясали, верно. Он оглянулся на кухню, но жена оттуда не отозвалась ему. - Бывало, ты все время на людях... А тут сидишь в своем сарае да стругаешь. Там веселей было, верно? А я вот помню: одной ребятни набьется сколько на твой паром! А это такой на- род - не соскучишься. Галдят, возятся... - На пароме я отдыхал. - Ох, шалопуты были! Того и гляди, бывало, или с парома в воду, или машине под колеса... Помнишь, ты мне рассказы- вал, один парнишка будто бы с грузовика прыгнул да и руку себе в локте сломал? Хитрецов выжидательно смотрел на него. - Ну как же! - с жаром продолжал Иван Шевелев. - Именно ты и сказал мне: школьник, мол, упал с машины... Вот тут, на горе. Хитрецов то ли вспомнил, то ли нет. - Неужели ты забыл? Видно память у тебя слабовата... - Да нет, не жалуюсь. Хозяин оглянулся на кухню, словно ища поддержки жены. - А я вот отлично помню... ты рассказывал. Жалко, за- был ты. Я даже, грешным делом, иной раз подумаю: что с ним потом-то сталось, с этим парнишкой? Мог калекой на всю жизнь... горб на спину заработать.